Учебно-методическая разработка “Введение в философию науки” (как первый раздел курса “Концепции современного естествознания”), страница 12

Он ничем и никем (разве что Богом) не поддерживаемый и недетерминированный одинокий островитянин познания. История, культура, общество и другие люди не имеют к этому  прямого (а может быть и ни какого) отношения. Главная его цель – служить истине. Эту цель он ставит себе сам и достигает ее также абсолютно самостоятельно.

Третья метафора относится к еще более раннему периоду – периоду возникновения науки в ее современной форме( как уже говорилось, естественнонаучной по преимуществу). Автором этой идеи является уже упоминавшийся американский социологи и философ науки Р. Мертон. Он считает, что слабая в социальном отношении и активно противостоящая схоластике молодая европейская наука не могла бы получить признания и места в социуме, если бы не пошла на компромисс с господствующей идеологией.

Суть компромисса заключалась в том, что наука отказывалась от решения всех религиозно-нравственных и политических вопросов, заявляя себя только как объективное естественнонаучное знание, и, одновременно, выдвигала универсальную претензию на решение важнейших загадок природы с целью ее массированного технического использования и преобразования для блага человека.

При этом возможность возникновения такой подсистемы (отрасли) культуры Мертон объяснял особенностями исторического развития северной Европы, формирование культуры протестантизма. В своей знаменитой книге «Пуритане пришпоривают науку» он говорит, что внутри это культуры формируются две важнейшие ценности: рационализм и эмпиризм, без которых наука была бы невозможна.

Сначала возникают человек и общество, необходимые для науки, а потом, благодаря этому, утверждается и сама наука. И это вполне естественный процесс, поскольку протестантская культура органично переводит религиозные ценности в научные, опираясь на идеологию «мирской аскезы» и методологизм, приходящий на смену схоластике.

Также как и метафора «гносеологической робинзонады» понятие «стандартная концепция науки» было предложено в 70-е годы прошлого века британским социологом и философом науки М. Малкеем. Но идеи, образующие эту концепцию, не были им изобретены или открыты. Они вырабатывались и осознавались в течение длительного времени как в самой науке, так и в философии науки. Малкей лишь эксплицировал (выявил) принимаемый всеми с той или иной степенью ясности стандарт.

Свою деятельность он называл социологическим анализом деятельности ученых. Суть ее в изучении реального процесса научного исследования: того, как в нем соединяются строгость и формализованность научного познания и неоднозначность реального поведения ученых как в процессе общения, так и в процессе самого научного исследования. Поскольку для этого требовалось выяснить, есть ли в этой деятельности некоторый регулятивный образ, и если есть, то какой, то Малкей и пришел к понятию «стандартной концепции науки».

В этой концепции наука представлена двухуровневой системой знаний: эмпирическими данными и теоретическими конструкциями, фактами и теориями. Из исходных данных наблюдений по правилам логики и законам функционирования научных языков создаются научные теории. Теории формируют массив новой более глубокой информации, но, однако, не управляют фактами, а обслуживают их. Достоверность, применимость, ценность научных теорий определяется тем, что они всегда могут быть редуцированы (сведены) к эмпирическим фактам, полученным в наблюдении.

В основе науки лежит совокупность хорошо установленных фактических данных. Благодаря этому научные теории в случае их ложности всегда можно исправить. Поэтому научное знание безусловно обладает характеристикой автономности, самодостаточности, а значит и уникальным познавательным статусом: с ним не может сравняться ни один другой тип познания.

Стандартная концепция науки выступает не столько набором конкретных предписаний для философа науки и, тем более, ученого, сколько, как было сказано, регулятивным образом. Этот образ своеобразная официальная «идеология» науки, и все ей следуют, не смущаясь массой несоответствий между ее постулатами и реальностью исследовательского процесса.