Бальзак взялся за перо, когда полоса застоя во французском искусстве подходила к концу, когда повеяло свежим романтическим ветром. «Что за чудесное время!— восхищался Теофиль Готье, друг Бальзака, один из приверженцев романтизма. — В самом расцвете славы был Вальтер Скотт; мы приобщались к таинству гетевского «Фауста», открывали для себя Шекспира, а с Востока, который тогда еще не стал общим местом в литературе, шествовали к нам поэмы лорда Байрона — «Корсар», «Лара», «Гяур», «Манфред», «Беппо», «Дон-Жуан». Как все это было молодо, ново, какими необычайными расцвечено красками, как пьянило, как было пряно на вкус!
Немудрено, что Бальзак, вступая в новый, неизведанный мир, не может сразу определиться. Одновременно он делает наброски романа в античном «жанре» «Стелла» трагедии «Сулла», комической оперы «Корсар».
Мастерская, в которой Бальзак работал большую часть суток, относясь необычайно серьезно к своему новому предприятию, не сохранилась, но ее точное описание можно найти в романе «Утраченные иллюзии». Мы узнаем ее в ангулемской типографии Давида Сешара.
Типография продержалась чуть более года, этого времени было достаточно, чтобы Бальзак постиг асе тонкости типографского дела настолько, что ему открылись перспективы его усовершенствования. Его предложение механизировать процессы и тем самым ускорить и удешевить набор через несколько десятилетий произведет революцию в печатном деле. Но пока что в него никто не аерит, его жестоко обманывают при ликвидации дел по первому его предприятию — издательству. Кредиторы предъявляют векселя, поставщики — счета, рабочие требуют расчета. Ничто не может спасти его от банкротства, менее всего свод полезных советов «Искусство ппа-тить долги и удовлетворять кредиторов, или настольная книга по коммерческому праву для тех, чьи дела пришли в упадок», по иронии судьбы отпечатанный в его типографии неизвестным заказчиком.
Финансовые дела Бальзака в плачевном состоянии: в 1826 году за три года коммерческой деятельности он нажил долг в сто тысяч франков. Значительную часть его погасили Лора де Берни и мать, которая не могла допустить, чтобы имя Бальзаков фигурировало з депе о банкротстве.
Подводя итоги «неудачливого десятилетия», близкие Бальзака видели лишь «пассив». Перед читателями его
НИ ДНЯ БЕЗ СТРОЧКИ
«Главные события моей жизни—мои произведения»,— любил повторять Бальзак. В этом смысле год, последовавший за выходом «Шагреневой кожи», буквально начинен событиями. В марте 1832 года в журнале «Художник» появилась повесть «Полковник Шабер» (первоначальные названия «Мировая сделка», «Граф Шабер», «Графиня-двоемужница»). В ней Бальзак представил схватку «безграничной подлости и звериного эгоизма высшего света» с неподкупной честностью, великодушием и благородством выходца из низов. Офицер наполеоновской армии, пожалованный в графы Империи, Шабер числится погибшим при Эйлау, в действительности он выжил. Однако никто не признает бывшего полковника в несчастном изуродованном шрамами старике, который одет в замызганную солдатскую шинель, парик из пакли и дырявые сапоги. Жена Шабера, унаследовавшая его состояние и получившая от императора солидную пенсию, поспешила выйти замуж за высокородного, но обнищавшего графа Ферро. Деньги «вдовы» стали для наго ступенькой к блестящей карьере. При режиме Реставрации второй брак открыл бывшей обитательница «веселых домов» Пале-Рояля доступ в высшее общество. Зная, что ее первый муж жив (она получала его письма), графиня делает все, чтобы уничтожить память о нем. Она не хочет поступиться ни сантимом, чтобы просто помочь несчастному. Она купается в роскоши, в то время как Шабер спит на охапке соломы у своего бывшего солдата (бедняга Верньо, приютивший «воскресшего» полковника, устроен не лучше). Молодой адвокат Дер-виль берется помочь Шаберу восстановить имя, он почти у цели. Но отвращение Шабера к низости и коварству его жены, которые открываются во время процесса, достигает такой степени, что он предпочитает отступить, остаться нищим и кончить жизнь в безвестности, но подальше от тех, кто именует себя «хорошим обществом». «Провести детство в приюте для подкидышей, умереть в богадельне для престарелых, а в промежутке между этими рубежами помогать Наполеону покорить Европу и Египет» — таковы вехи судьбы полковника Шабера, в которой Бальзак прозревает участь обманутого французского народа.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.