Его ждали, Ему отвели «прелестные апартаменты, состоящие из гостиной, кабинета и спальни. Кабинет укра шен розовыми лепными панелями, там есть камин, роскошные ковры и удобная мебель. В окна вставлены громадные зеркальные стекла, и передо мной на все четы ре стороны открывается широкий пейзаж». При виде этого великолепия тускнеет и блекнет его особняк на улице Фортюне. Дом, оставленный на попечение матери, ждет хозяев, но Эва пока не заговаривает о браке.
«Мои надежды становятся весьма проблематичными, — пишет он сестре. Он умоляет мать быть весьма осторожной в своих письмах в Верховню: «Еще один ложный шаг в таком роде — и наши дела станут безнадежными. Графиня не восемнадцатилетняя девица, ослеп ленная славой, соблазнившаяся богатством или очарованная красотой. Я не могу предложить ей ничего из всего этого. Не думаешь ли ты, что письмо вроде того, что я получил вчера, может соблазнить женщину с таким характером и таким опытом!» ,
Дни проходят в застольных беседах, разглядывании экспонатов знаменитой энтомологической коллекции, которую Бальзак купил по просьбе графа Мнишека и которая только-только прибыла кружным путем через Марсель в Одессу. Вчетвером они совершают далекие прогулки. «В багрец и золото одетые леса» настраивают Бальзака не на лирический, а на деловой лад. Он уже мысленно подсчитывает, сколько можно выручить, если сплавить шестьдесят тысяч таких стволов и продать их во Франции, где нужда в дубе для железнодорожных шпал растет со дня на день.
Впрочем, вековые дубы уже не принадлежат Эзелине. Она переуступила свои владения дочери с обязательством выплачивать ей ежегодно по 9 тысяч рублей серебром. Этот шаг она предприняла до приезда Бальзака, что не охладило его нисколько. Но если она решит вступить с ним в брак, ей, пожалуй, придется проститься и с Верховней. И все же Эвелина разрешает Бальзаку обратиться к графу Уварову с ходатайством о браке.
В начале января 1849 года Бальзак пишет письмо министру: «Скоро уже шестнадцать лет, как я люблю благородную и добродетельную женщину. Она не хочет выйти замуж за иностранца без согласия августейшего повелителя. Однако же она удостоила меня права просить об этом согласии». Ответ заставляет себя долго ждать.
Суровая зима губительна для уроженца Турени. Он простудился, бронхит перешел в воспаление легких, его мучает душераздирающий кашель. Одновременно резко сдало сердце, он задыхается. По неделям Бальзак не выходит из спальни. А со стены кабинета через растворенную дверь на поседевшего, потухшего, пожелтевшего Бальзака победоносно глядит... он сам во всем блеске своей молодости. Это портрет работы Буланже, некогда подаренный им Эве. Величавая осанка, глаза, пылающие огнем честолюбия, могучая сила, переливающаяся через край. Художник задрапировал белоснежной рясой несколько неуклюжую фигуру, даже не подозревая, сколько жизненных сил таится в этом атлетическом теле. Куда они ушли? Вот он беспомощный и жалкий, вдали от родины, под чужим кровом. Слезы бессилия подступают к глазам...
Его лечат два врача, в поместье была своя больница, и в ней практиковали ученики европейской знаменитости, немецкого доктора Франка. Они находят у Бальзака сгущение крови, гипертрофию сердца. Запланированную поездку в Киев пришлось отложить. Правда, развлечений и в уезде хватает. Юная Анна напропалую веселится, демонстрируя милому Бильбоке умопомрачительные туалеты. В письме, помеченном 3 марта, он пишет: «Я оставался в течение двадцати дней в моей комнате и моим единственным удовольствием было видеть жену Жоржа Мнишека, отправляющуюся на бал в костюмах королевского великолепия, потому что у нас не представляют того, что такое туалеты в России; это выше, действительно выше всего того, что можно наблюдать в Париже».
Роль сиделки ненадолго увлекла Эвелину, вскоре ей наскучило проводить время подле больного. Пора бы ему подняться! Тем временем приходит ответ из Петербурга с советом обратиться по вопросу брака к местным властям.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.