22 мая Ганская пишет киевскому генералу-губернатору Бибикову и просит его ходатайствовать перед императором о ее вступлении в брак с «известным французским литератором де Бальзаком», одновременно она просит сохранить за нею право владения «незначительным недвижимым имением» (так скромно поименована Верховня), которое и ныне управляется ее зятем графом Мнишеком.
Разрешение на брак получено, но на имение монар-шия милость не простерлась. Эве пришлось отказаться от Верховни в пользу Анны. Казалось, все препятствия к браку устранены, но происходит то, чего Бальзак больше всего боялся. Ему часто снилось, что овладев сокровищем, он не может им воспользоваться. Сон обернулся явью. Он чувствует, что болен неизлечимо. Правда, болезнь отступила, и Бальзак смог выйти из спальни, но он едва дошел до гостиной. Ноги не держат, плохо слушаются. «Я с трудом одолеваю пятнадцать ступенек, ползу медленно, как улитка».
Отношение Эвы к нему более чем неопределенное. «Надежда вновь сменилась сомнениями. Надо опять ждать». «Приходится констатировать, что осуществление плана, который привел меня сюда, затягивается на неопределенное время. Придется, видимо, снова надеть хомут нищеты» — это строки из его июньского письма.
Осенью Бальзак вновь заболевает, лихорадка треплет его более месяца. Он резко похудел, стал почти таким же, как во время обитания на улице Ледигьер. Силы покидают его. В свете этой самой великой неудачи его жизни кажутся незначительными и мелкими сообщения ма-гери о том, что Академия дважды забаллотировала его. Побуждаемый Виктором Гюго, Бальзак перед отъездом выставил свою кандидатуру на освободившееся место Шатобриана, но «бессмертные» предпочли ему герцога де Ноайя. Через неделю состоялись новые выборы: умер еще один академик. И на этот раз за него подали голос Гюго и Виньи, а остальные голосовали за личность бесцветную, но титулованную — некоего графа Сен-При. Бальзак воспринял эту весть равнодушно.
Приближалась вторая зима. Пуститься в путь по заснеженной равнине, как он сделал это два года назад, было бы безумием. Остаться — значило длить муки неопределенности. Бальзака угнетало вынужденное безделье (за весь 1849 год — ни строчки), отсутствие сил, необходимых для работы, его беспокоила судьба «Человеческой комедии» (написано 95 произведений, но задумано-то 143!). Неотвязные думы о гибнущих надеждах преследовали его. «Годы бегут, — пишет он Зюльме Карро (вспомнил-таки верного друга!), — мы стареем, и все скоро поблекнет, даже обивка мебели в моем гнезде».
Зима прошла в болезнях. Возможно, врачи не скрыли от Ганской, что состояние Бальзака почти безнадежное. Ее по-своему манит возможность покинуть Верховню и поселиться в Париже. Поддавшись душевному порыву, Эвелина назначает день свадьбы.
14 марта 1850 года в семь утра они венчаются в костеле святой Варвары в уездном городе Бердичеве (Николай Островский рассказывал, что во время рейда Первой Конной армии на Варшаву оказался в Бердичеве и видел в огромном мрачном кармелитском костеле, что в старинной крепости, белую мраморную плиту, на которой золотыми буквами высечена памятная дата венчания Бальзака с графиней Ганской).
После бракосочетания Бальзак написал четыре ликующих письма: матери, сестре, доктору Наккару и Зюльме Карро. «Мы с Вами такие старые друзья, — писал он Зюльме, — что Вы только от меня должны узнать о счастливой развязке великой и прекрасной драмы сердца, длившейся шестнадцать лет. Итак, три дня тому назад я женился на единственной женщине, которую любил, которую люблю еще больше, чем прежде, и буду любить до самой смерти. Союз этот, думается мне, — награда, ниспосланная мне богом за многие превратности моей судьбы, за годы труда, за испытанные и преодоленные трудности. У меня не было ни счастливой юности, ни цветущей весны, зато будет самое блистательное лето и самая теплая осень...» Бальзак выражался образно, но он не дожил до осени ни в прямом, ни в переносном смысле слова. Он умер в ночь на 20 августа 1850 года.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.