Бальзак признавался: «Мне необходим успех, большой успех!» «Отец Горио» явился материальным воплощением идеи успеха. Только глупцы почитают жизнь провинции бесцветной и бессодержательной, автор «Евгении Гранде» показал всю степень творческой беспомощности тех, кто ею пренебрег. Они же полагают, что XIX век в отличие от века Шекспира — эпоха происшествий, а не драм. Ну что ж, Бальзак покажет, что в душах его современников, людей на первый взгляд заурядных, по-буржуазному ограниченных (а Горио именно таков) гнездятся страсти под стать шекспировским. «Вот будет всем книгам книга! Я опишу в ней чувство, исполненное величайшей силы, которое ничто не в состоянии разрушить— ни обиды, ни раны, ни несправедливость», — пишет он Ганской.
Имя этому чувству — беззаветная отцовская любовь. Старый вермишельщик, разбогатевший в годы революции на спекуляциях мукой, доходит в своем обожании дочерей до идолопоклонства. Одна из них, в замужестве Дельфина Нусинген, вращается в мире финансистоз, другая, Анастази де Ресто, — в мире аристократии, но старому Горио там места нет. Он заканчивает жизнь в пансионе госпожи Воке, подымаясь по ступеням обнищания и унижения с первого этажа, в котором он поселился поначалу, еще владея солидной рентой, до убогой мансарды, где он оказался после того, как дочери «выжали лимон, а корку выбросили на улицу». Неумеренная отцовская любовь погубила старика. Последние десять лет он жестоко страдает, ибо теперь ему, нищему, непрезентабельному (его внешнее преображение прослежено с величайшим мастерством), отказано в милости посещать особняки дочерей даже с черного хода, он лишен зозможности видеть их. Перед смертью этот «буржуазный Лир» прозревает: «За деньги купишь асе, даже дочерей».
Успех «оренился не столько в мастерском изображении отцовской страсти, сколько в интенсивности действия, в удивительном единстве, которое Бальзак придал этому полицентрическому, многофигурному роману. Погружаясь в него, читатель чувствовал себя переместившимся в более жизненный и динамичный мир, чем сама реальность.
Франсуа Мориак сравнил этот роман с центральной поляной в лесу, от которой «расходятся широкие дороги, которые Бальзак прокладывал в своем дремучем людском бору». Герои романа, выйдя из дома госпожи Воке, затхлый, прогорклый запах которого будет долго преследовать читателя, разбредутся по многим томам «Челове ческой комедии». Пансион Воке — арена и центр драматических событий романа — станет своеобразным символом, не менее значительным, чем Собор Парижской богоматери у Гюго. Бальзак докажет, что современный «пятиэтажный дом интереснее средневекового собора» (Жанен).
ПИСАТЕЛЬ О ПИСАТЕЛЯХ
«Жизнь поэта непрерывная жертва, и ему надо обладать поистине титанической силой, чтобы наслаждаться при этом радостями обыкновенного существования» («Модеста Миньон»).
Художники, поэты, писатели, по мнению Бальзака, не принадлежат себе, они — пастыри народов, «взявшие на себя обязанность просвещать и направлять свою эпоху».
— А разве мы не устанавливаем нравы? — задает Бальзак вопрос Жорж Санд, беседуя с писательницей в ее замке Ноан, куда он прибыл в погожий февральский день 1838 года. Жорж Санд принимала гостя в своем огромном кабинете на втором этаже. Через большое венецианское окно виднелись заснеженные липы и буки, их ветви, посеребренные инеем, искрились на солнце. В кабинете пылал камин. Хозяйка в халате, красивых желтых с бахромой туфлях, кокетливых чулках и красных панталонах, курила свой кальян. Бальзак отметил про себя, что за три года (они были в натянутых отношениях и долго не видались, поскольку в период ее разрыва с Сандо Бальзак принял сторону маленького Жюля, даже поселил его у себя, но вскоре глубоко разочаровался, столкнувшись с чудовищной ленью подопечного) Жорж мало изменилась: тот же смуглый цвет лица, прекрасные глаза, ни единого седого волоска. А он погрузнел. «Похож на пикового туза», — промелькнуло у Жорж Санд. Но все так же обаятелен, силен, горяч...
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.