Завершение «холодной войны» было признано правящими кругами США не ранее, чем исчезла ее основная причина: существование двух систем военно-политических союзов, связанное с приверженностью составлявших их государств несовместимым принципам организации экономической жизни. При этом и Д. Буш-старший, и У. Клинтон подчеркивали, что окончание «холодной войны» было итогом победы США. Дж. Киссинджер подверг резкой критике «сладкоголосую песнь» политологов, утверждающих, что выход СССР из «холодной войны» является заслугой М.С. Горбачева или итогом привлекательности идей демократии. Он подчеркивал, что именно Америка сдержала экспансию СССР, противопоставила ей превосходящую силу и одержала победу.
Успешное для Соединенных Штатов завершение противостояния с СССР не давало основания теоретикам внешней политики США усомниться в правильности сформировавшихся у них подходов к роли ядерного оружия, фактора военной силы как инструмента достижения политических целей.
Во-первых, военная сила непосредственно применялась в многочисленных конфликтных ситуациях. Масштаб и характер ее использования определялся степенью интенсивности конфликта, его характером. При этом неядерная война рассматривалась как такое же нормальное средство политики, как дипломатическое, экономическое, идеологическое давление, специальные операции, использование которых не требовало формального объявления войны.
Во-вторых, военная сила, в том числе угроза ее тотального применения в ядерной войне, была основой проведения политики «сдерживания» оппонента от таких действий, которые могли бы нанести урон жизненно важным интересам США. Существование угрозы «массированного возмездия» обеспечивало прикрытие ограниченному использованию вооруженных сил в локальных конфликтах и в то же время обозначало высший, возможный предел их эскалации.
В-третьих, военная сила, системы оружия стали объектом торга, предметом переговорного процесса, в котором существовали возможности обменять уступки в военных вопросах на выгоды экономического, политического, гуманитарного характера.
Для американской политологии оценочные категории войн лежали исключительно в плоскости соответствия или несоответствия избранного масштаба применения военной силы степени «вызова» национальным интересам США. Подобный подход сводил рассмотрение любой конфликтной ситуации к анализу содержания этих интересов, позволяя абстрагироваться от самого конфликта, от связанных с ним жертв и разрушений.
Никогда в годы «холодной войны» ведущие теоретики внешней политики США не употребляли таких категорий, как войны «справедливые» и «несправедливые». В качестве «справедливых» априорно воспринимались все войны, в которых участвуют США и союзные им демократические страны, безотносительно к тому, как они могут быть охарактеризованы с точки зрения международного права. Отношение к тем военным конфликтам, где интересы США и их союзников непосредственно не были затронуты, часто определялись на основе настроений общественности, но редко были предметом объективного анализа.
Настроения граждан, в свою очередь, складывались под влиянием характера освещения конфликта в средствах массовой информации. При этом чаще всего симпатии общественности оказывались на стороне слабейшей стороны. Большое значение имело также влияние существовавших в США диаспор, способных лоббировать за одну из сторон, вовлеченную в конфликт. Так, в периоды обострений арабо-израильских отношений, войн на Ближнем Востоке в 1967 и 1973 гг. довольно многочисленная и влиятельная еврейская община в США успешно добивалась от официального Вашингтона проявления солидарности с Израилем.
Глава 11. Ориентиры военной политики США на XXI век
Согласно сложившимся в США взглядам, роль вооруженных сил в мире XXI века, скорее всего, не только не сократится, но даже возрастет. Это определяло особое внимание правящих кругов к задачам совершенствования военных арсеналов, оснащению их наиболее современной техникой.
«СДЕРЖИВАНИЕ» И ПЛАНЫ РАЗВЕРТЫВАНИЯ ПРО
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.