Военная мощь в глобальной политике США, страница 19

В определенной мере увеличение военных расходов было уступкой республиканскому большинству конгресса. Настаивая на увеличении военных расходов, оно урезало запросы администрации на финансирование невоенных международных операций, помощь зарубежным странам. Соответствующее решение конгресса, на которое У. Клинтон наложил вето, устанавливало расходы на данные цели в 40% от уровня 1985 г. – на 2 млрд. долл. меньше, чем запрашивала администрация. Это, по оценке С. Бергера, ставило под удар программы по предотвращению распространения опасных технологий, помощи беднейшим странам, «которые, наконец, выбирают свободу», поддержки мирного процесса на Ближнем Востоке. «Президент твердо убежден, – заявил С. Бергер, – что Америка должна иметь самую сильную, самую тренированную, самую оснащенную армию в мире, и запросил впервые за последнее десятилетие увеличение военных расходов. Но он также считает, что если мы недофинансируем нашу дипломатию, это кончится тем, что мы перегрузим наших военных, а это именно тот финал, от которого предостерегают наши критики <...> Неоизоляционисты хотят, чтобы мы полагались только на военные силы для защиты нашей безопасности <...> Фактически они предлагают проводить капитулянтскую внешнюю политику – воздвигнуть укрепленную стену вокруг Америки и скрыться за ней <...> Как указывал президент, тогда мир станет беднее, опаснее и нестабильнее».

В действительности на путь стремительного наращивания военной мощи становилась администрация демократов. В 1999 – 2000 гг. разрабатывались экспериментальные планы кампаний с использованием «всеобъемлющего превосходства». Наконец, в 2000 г. был разработан план развития вооруженных сил США на период до 2020 г. В нем делался особый акцент на необходимость учета новых проблем, которые могут заявить о себе в будущем.

Отмечалось, в частности, что при попытках обеспечения «всеобъемлющего превосходства» в будущих конфликтах США могут столкнуться с ситуацией, когда их перевес в информационных технологиях перестанет быть бесспорным. «Мы не должны ожидать, – говорилось в документе, – что наши противники в 2020 г. будут бороться средствами индустриального века».

Как «самая серьезная опасность, стоящая перед США в ближайшем будущем» выделялись возможные «ассиметричные ответы» потенциальных противников, «которые учитывают силу США и используют их потенциальную слабость». С учетом подобных ответов, отмечалось, что, хотя, опираясь на все свои военные возможности, США сохраняют способность выиграть в любом столкновении, «мы не должны полагать, что война будущего будет легкой и бескровной».

Основной контрмерой против возможных «ассиметричных ответов» «План 2020», как и принятые в декабре 1999 г. по докладу У. Клинтона конгрессу ориентиры стратегии в области национальной безопасности, выступало создание «тотальной силы». Под ней понималось комплексное использование боевых возможностей различных родов действующих войск, сил резерва, национальной гвардии, гражданских служб. Предполагалось, что это позволит интегрировать доктрины, тактику, системы подготовки, материального обеспечения, технологии и обеспечить новые, более высокие оперативные возможности армии США в целом.

Судя по выступлению нового министра обороны США Д. Рэмсфильда, при утверждении его сенатской комиссией конгресса на этом посту 12 января 2001 г., новая, республиканская, администрация была намерена придерживаться плана укрепления и углубления взаимодействия всех родов войск и служб, особенно разведки, стремиться к обновлению потенциала «сдерживания и обороны».

В то же время президент Д. Буш дал понять, что его администрация, приверженная планам развертывания системы ПРО, во всяком случае на начальном этапе своей деятельности не планирует резкого увеличения расходов на обычные вооружения. В своем первом крупном выступлении по военным вопросам в марте 2001 г. президент США заявил: «Наши наземные ударные силы станут мобильными, наши мобильные силы станут более смертоносными <...> С воздуха мы будем способны наносить удары с абсолютной точностью, используя самолеты и беспилотные системы. На океанах мы соединим информацию и оружие, увеличив нашу способность проецировать морскую мощь на сушу».