Кронрод, как настоящий государственник, не понимает сущности диктатуры пролетариата, ее сердцевину - "мостик перехода". А ведь именно "мостик перехода" уничтожает власть и покорность. При социализме, благодаря господству "мостика перехода", министру подчиняется каждый работник данного министерства ровно в такой степени, в какой министр подчиняется каждому работнику. Государственному способу мышления, основанному на единстве догматизма и ревизионизма, такие отношения между министром и другими работниками министерства кажутся утопическими, реакционными, невозможными потому, что социализм существует для него постольку, поскольку отсутствует "мостик перехода", поскольку господствуют основы классового общества.
О том, насколько поверхностно усвоили государственники сущность диктатуры пролетариата, говорит следующая фраза: "стоять на позиции диктатуры пролетариата до полной победы коммунизма, значит, по существу, защищать методы насилия, подавления на всем пути от капитализма к коммунизму. Это является прямым разрывом с марксизмом-ленинизмом" (стр.408; [14]). Выходит, что марксисты - ленинцы разорвали с марксизмом - ленинизмом, превратившись в ревизионистов - догматиков. В чем тут дело? А дело в том, что государственники, как и товарники не понимают сущности вещей и явлений, внешнее выдают за внутреннее, если видят многообразие, то уже не видят общее (единообразие), и, напротив, если видят общее, то уже не видят разницу. В данном случае государственники отождествляют государство и диктатуру пролетариата посредством сравнения их функций, не анализируют эти прямо противоположные организации, как общественное отношение. Функции диктатуры пролетариата в период строительства социализма аналогичны, по крайней мере, внешне с функциями государства.
На эту аналогию опирается неудачный термин "государство диктатуры пролетариата", то есть государство, порожденное диктатурой пролетариата. Диктатура пролетариата, как общественное отношение, есть прямая противоположность всякому государству. Именно в силу этой противоположности диктатура пролетариата выполняет те же функции, что и государство, но иным способом, благодаря чему рождаются иные отношения, иные цели и задачи. И этот иной не понятый государственниками способ решения, опирающийся при строительстве коммунизма на "мостик перехода", насильственно превращает классовое общество в бесклассовое, делает само насилие излишним, государственники не поняли главную разницу между системой государства и системой диктатуры пролетариата. Первая представляет насилие, воспроизводящее насилие, вторая, напротив, есть насилие по устранению насилия, воспроизводящего насилие. То есть диктатура пролетариата есть насилие, уничтожающее государство. Вот что такое диктатура пролетариата. И как только государство окончательно исчезает, отмирает, так диктатура пролетариата как насилие перестает функционировать. Отмирает государство как система, но не диктатура пролетариата как система. Диктатура пролетариата отмирает как насилие, уничтожающее государство, так как последнее уже отмерло. Диктатура пролетариата есть имманентная форма организации производства при социализме и коммунизме.
Несмотря на то, что государственники "выводят" необходимость сохранения государства при социализме "по экономическим причинам", они не допускают мысли, "что государственная организация хозяйства есть элемент самой экономики" (стр. 197; [11]). А как государство управляет экономикой, если оно не есть экономический элемент? Посредством власти, - отвечает Кронрод. А на что конкретно опирается власть? Здесь мозг государственников каждый раз приходит в замешательство, которое кончается сочинением "новых" догм, "бегством в область права и апеллирует к вечной справедливости" (стр.335; [15]).
Почему государственная организация, т.е. "формы сознательной деятельности людей" не есть экономический элемент? Потому, что нельзя "смешивать саму государственную организацию экономических отношений" с экономическими отношениями. Но разве государственная организация экономических отношений (что бы последние ни означали) не есть иные, новые экономические отношения по сравнению с негосударственной организацией этих отношений? Или Кронрод считает, что экономические отношения вечны, независимы, изолированы, как "твердые" шарики, которыми можно манипулировать на свое усмотрение. При этом возникает закономерный вопрос, если "формы сознательной деятельности людей" исключить из класса экономических отношений, то какие отношения останутся в данном классе? Ответ сам собой напрашивается: останутся формы бессознательной деятельности. Возможно, что товарники и государственники, сами того не понимая, изучают именно бессознательную форму деятельности людей. Если последуем за Кронродом, что для начала должны будем исключить все экономические связи между производственными предприятиями и государственными органами. Далее, если рассмотрим отношение между рабочим и капиталистом, то выявим, что они, сознательно действуя, вступают в отношении эксплуатации. Сам капитализм отличается от феодализма и рабства именно государственной формой организации эксплуатации. И если эту "форму сознательны деятельности людей" исключить из класса экономических отношений, то мы вынуждены будем исключить капиталистов, феодалов, рабовладельцев вместе с теми связями, в которые они вступают с рабочими, крепостными и рабами из экономических отношений. Почему? Да потому, что сами капиталисты, феодалы рабовладельцы и рабочие, крепостные, рабы возникают с возникновением определенных экономических отношений, являющихся результатом "сознательной формы деятельности" товаропроизводителей. Таким образом, из класса экономических отношений, согласно логике государственников, должны быть исключены отношения рабства, феодализма, капитализма. Остаются чисто товарные отношения. Но так ли? Ведь в обществе товаропроизводителей господствует закон стоимости (1.6), выражающий общность интересов товаропроизводителей. И этот закон не зависит от воли и сознания отдельных людей. Но в то же время отдельные лица, сознательно действуя, нарушают этот закон в каждом конкретном случае. И такая "форма сознательной деятельности людей" выражается в новом экономическом отношении спроса и предложения. И это отношение, как непрерывно воспроизводящий результат сознательной деятельности, следует исключить из класса экономических отношений. Но товаропроизводители взаимозависимы в силу того простого факта, что они сознательно занимаются производством таких продуктов и в таком количестве, в которых они сами не нуждаются. Следовательно, и эту взаимозависимость, а вместе с ней и закон стоимости, как результат "сознательной деятельности людей "следует исключить из класса экономических отношений. Что осталось? Ничего. Все экономические отношения между людьми исключены. Осталось определенное количество экономически изолированных людей. Но если и возможно представить мыслящее существо (человека) без экономических связей, то и тогда сознательное воздействие человека на природу мы должны исключить из экономики.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.