Антикапитал (вопросы политической экономии социализма), страница 10

Правоверные последователи Сталина атаковали его выводы, сохранив в своих "теориях" те "новые" "основы", которые ввел Сталин. Товарники отвергли вывод Сталина о необходимости устранения колхозной формы собственности, не согласились со Сталиным и по вопросу о нетоварном характере отношений между государственными предприятиями, объединили упомянутые две точки зрения на причины сохранения товарного производства при социализме. А как быть с марксизмом? Такой вопрос по существу поставил Минц, подвергнув тем самым сомнению марксизм. Академик К. В. Островитянов, проявляя "сталинскую" заботу, защищает авторитет Маркса и Энгельса: "было бы нелепо требовать от классиков марксизма, чтобы они заранее решили все вопросы коммунистического строительства. Маркс и Энгельс не могли предвидеть возможности построения социализма в одной стране. В своих прогнозах, касающихся социализма, они исходили не из двух форм собственности на средства производства и не предполагали сохранения товарно-денежных отношений" (стр.169; II) Так пишут об основоположниках научного коммунизма! Так судят о гениях разума! Кстати, приведенные здесь рассуждения Островитянов списал у Сталина (стр. 600-606; [2], стр. 10 - 19; [3]).  По Островитянову "классики марксизма" занимались прогнозами социализма, а не научным обоснованием его фундамента; Маркс и Энгельс всего-навсего не предположили гипотезу о сохранении товарно-денежных отношений, а не доказали, что социализм и товарно-денежные отношения взаимно друг друга исключают и не обусловливают, строительство социализма означает постепенное выкорчевывание товарных отношений.

Ряд экономистов не могут представить экономические связи, хозяйственный расчет, материальное стимулирование при социализме без товарных отношений, социалистический принцип распределения объявляют необходимым и достаточным условием товарного производства. Так Л. М. Гатовский пишет: "Отмена товарно-денежных отношений подорвала бы всю систему материального стимулирования, хозяйственных связей, учета общественного труда и т.д." (стр.54; [11]). Чем объяснить такое наивное понимание социализма? Ведь социализм - более совершенный хозяйственный организм, уничтожение товарных отношений означает установление новых необходимых связей и отношений, введение более совершенного учета общественного труда и способа материального стимулирования.

Чем объяснить, что Минц, Гатовский, Островитянов и другие, на словах считают себя марксистами, на деле отрицают его, на словах критикуют Сталина, на деле разделяют его ошибочные взгляды, на словах они за социализм и коммунизм, а на деле снимают вопрос о дальнейшей разработке вопросов политической экономии социализма?

Более того вся критика Сталина его последователями свелась к "чистке" "сталинизма" от большевистских сомнений, в которых еще теплилась надежда, что Сталин вернется на позиции марксизма- ленинизма. Позиции упомянутых ученых при наилучших предположениях об их действительных намерениях можно объяснить только тем, что они родились и воспитывались в условиях товарных и государственных отношений, не поднялись идейно  до уровня большевиков - революционеров, не осмыслили теоретически деятельность большевистской партии, не поняли вместе со Сталиным высшее достижение человеческой мысли - учение о диктатуре пролетариата, его сердцевину - "мостик перехода от  капитализма к коммунизму" - прямая зависимость экономических интересов руководителей (исполнителей общественных функций) от интересов "подчиненных" (исполнителей частных функций). Товарники не осознали, что государственные предприятия, в которых отсутствует "мостик перехода", не являются социалистическими хозяйственными единицами, следовательно, между собой они не могут вступать в социалистические отношения. Здесь товарники упускают из виду одно из основных положений диалектического материализма, что внутренние отношения являются основными, определяющими внешние отношения. Если бы предприятия действительно стали социалистическими, то они под общим руководством КПСС обязательно вступили  бы в социалистические связи - в нетоварные отношения.

Никакая партия, не устанавливая "мостик перехода", не способна превратить государственные предприятия в социалистические, установить между ними иные отношения, кроме как товарные, построить социализм. Партия может преобразовать государственные предприятия в различные цеха одного огромного государственного предприятия, что будет напоминать военный, казарменный коммунизм. Но такое предприятие рухнет под собственной тяжестью, так как его работники не будут заинтересованы в повышении производительности труда.

Островитянов приписывает марксистам недиалектическое мышление, которое "признает альтернативные постановки: или социализм или товарные отношения, или черное или белое, или да или нет, третьего не дано. С позиции такой "логики" нельзя понять, как можно ограничивать товарно-денежные отношения и в то же время всемерно их развивать. Если ограничивать, то, значит, нельзя развивать, а если развивать, то нельзя ограничивать"(стр.188-189; [2]). Да, Марксисты ставят задачу именно так: "или социализм или товарные отношения". К такой постановке задачи марксисты пришли потому, что они овладели диалектическим мышлением значительно глубже, чем товарники. Марксисты, в отличие от товарников, не ограничивают диалектику количественными изменениями, распространяют ее на качественные сдвиги. И в этом последнем смысле между социализмом и товарными отношениями нет середины. То, что Островитянов выдает за социалистическую форму развития товарных отношений: "ограничивать товарно-денежные отношения и в то же время их развивать", есть в действительности классовая, единственно возможная форма их развития. И это положение было установлено Марксом и Энгельсом, а затем Лениным посредством диалектического способа мышления.