Проблема, поставленная Кантом, не связана с постижением отдельных форм логического, научного, этического или эстетического мышления. Не изменяя их природу, мы можем прилагать их к другим формам мышления, суждения, знания, понимания и даже чувствования, с помощью которых человеческий разум стремится постичь универсум как некую целостность. Подобный синтетический взгляд на универсум, подобное постижение его сущности стремится реализоваться в мифе, в рели-[ ии, в литературе, в искусстве, в науке. Ничто из названного не может быть простой копией того, что дано нам в наших ощущениях. Все эти формы светятся не только отраженным светом, но и своим собственным. Они сами по себе являются источниками света. Если мы представим себе данную проблему в этом смысле, то станет очевидным, что все различные и сложные системы символов, содержащиеся в языке, искусстве, науке, мифе, религии, не только поддаются философскому анализу, но требуют этого анализа. Их должно понимать и объяснять не только как единичные выражения человеческого сознания, расходящиеся в бесчисленных разнообразных направлениях, как, если можно так выразиться, цветы, рассыпанные по полю нашей ментальности. Несмотря на их различие, они внутренне едины. Однако его, единство, нельзя представлять себе в духе систематической метафизики, как простую и нерасчлененную цельность. Оно не может быть описано как простая субстанция. Оно должно быть понято и определено как функция, т.е. как отношение, действие и взаимодействие. Это единство, ко-юрое я привык называть единством символического мышления и символических представлений, нельзя абстрагировать от его различных проявлений. Его нельзя понять как некое единое, изолированное, самодостаточное бытие. Оно есть условие всякого конструктивного процесса в сознании человека, сила, которая управляет всеми действиями, производимыми нашей ментальностью, и всей ее энергией. Однако не следует гипостазировать эту силу, наделять ее самостоятельным физическим или метафизическим существованием.
Я не хочу вдаваться здесь в полное описание этой функции символического мышления, во всех ее общих и специальных проявлениях, поскольку это потребовало бы от меня рассмотрения многих различных и чрезвычайно сложных вопросов философии языка, философии религии, философии науки и искусства. Здесь я могу только попытаться представить эту фундаментальную проблему в ее самых общих контурах, чтобы лишь кратко и довольно грубо очертить ту область теоретической мысли, которая вообще-то изобилует разными подробностями и главное значение которой и ее главный интерес, может быть, и заключается именно в этих подробностях. Чтобы не выходить за жесткие рамки этой лекции, я вынужден здесь остановиться лишь на немногих методологических вопросах, которые ставит перед нами общая концепция философии культуры.
Прежде всего ясно, что в данной области фундаментальные проблемы и понятия философского идеализма приобретают совершенно иную, новую форму. Говоря о проблемах языка, искусства, религии, мы не можем определить понятия истины и объективности в том же смысле, в каком мы определяем их в контексте сугубо метафизической проблемы реальности. Здесь мы, по крайней мере, защищены от нападок психологического идеализма и скептицизма. Мы не должны испытывать страха перед всеми теми аргументами, которые Беркли и Юм выдвинули против признания самостоятельного существования материи. Кант же объявил эту проблему настоящим камнем преткновения для всей философии: “Нельзя не признать скандалом для философии и общечеловеческого разума необходимость принимать лишь на веру существование вещей вне нас... и невозможность противопоставить какое бы то ни было удовлетворительное доказательство этого существования, если бы кто-нибудь вздумал подвергнуть его сомнению”39.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.