Лекции по философии и культуре. Философия как философская проблема, страница 2

“Но две души живут во мне,

И обе не в ладах друг с другом.

Одна, как страсть любви, пылка

И жадно льнет к земле всецело,

 Другая вся за облака

Так и рванулась бы из тела”¹.

Тем не менее в истории философии есть знаменательный миг, когда кажется, что все эти противоречия сглаживаются, когда обе противоборствующие силы приходят к согласию и начинают действовать совместно, пребывая в совершенном равновесии. Этот миг наступает тогда, когда появляется критическая философия Канта, которая знаменует собой подлинную “революцию в области мышления”. Интерпретаторы кантовской системы часто называют ее и системой чистой метафизики, и теорией чистого эксперимента, и системой критического эмпиризма, т.е. позитивизма. Но все эти названия не выражают ключевой фундаментальной направленности кантовской философии. А что действительно в ней является новым, так это то, что она допускает равновесие между двумя противоположными полюсами опыта и мышления. На место противоборства враждующих сил приходит их взаимодействие.

В своей логической теории, где говорится об априорных основах всякого знания, Кант следует платоновскому учению. Но он ставит ему совсем другую, новую цель. Революционный переворот, произведенный Кантом в философии, касается самого фундаментального понятия платоновского идеализма, понятия mundus intelligibilis — мира сверхчувственного. Кант не может допустить, чтобы человеческий разум был наделен такой мощью и имел такое право, чтобы пытаться самому построить этот сверхчувственный мир на основе одних лишь чистых представлений. Наоборот, согласно его теории, вся сила чистой идеи может и должна служить противоположной задаче. Она должна не уводить нас из эмпирического мира, но вести вглубь него, делать для нас доступным и понятным сам наш опыт, открывать нам его логическую структуру и его логические законы, общие принципы и условия его существования.

Таким образом, Кант отрицает за человеческим разумом право воспарять в царство чистых идей, в ту “занебесную область”, о которой Платон говорит в своем “Федре”³. “Рассекая в свободном полете воздух, — пишет Кант во введении к своей “Критике чистого разума”, — и чувствуя его противодействие, легкий голубь мог бы вообразить, что в безвоздушном пространстве ему было бы гораздо удобнее летать. Точно так же Платон покинул чувственно воспринимаемый мир, потому что этот мир ставит узкие рамки рассудку, и отважился пуститься за пределы его на крыльях идей в пустое пространство чистого рассудка. Он не заметил, что своими усилиями он не пролагал дороги, так как не встречал никакого сопротивления, которое служило бы как бы опорой для приложения его сил, дабы сдвинуть рассудок с места”⁴. В такой твердой почве и надежной опоре все время нуждается Кант для своего философствования, для предпринимаемого им критического анализа процесса познания. Но он не имеет желания подняться над уровнем научного знания с его диапазоном возможного и вне этого диапазона открыть новые, неизвестные миры.

Кант твердо стоит на хорошо обработанной почве, на обоснованном научном фундаменте, но в то же время желает обнажить тот последний поддерживающий слой кладки, на котором покоится этот фундамент здания науки. Его, однако, не удовлетворяют те результаты, к которым пришла наука, он желает исследовать сами предпосылки научной деятельности и условия, при которых она возможна. Главный вопрос, встающий перед ним, — вопрос об обоснованности чистого априорного познания — разрешается им путем разделения этого главного вопроса на несколько подвопросов: как возможна чистая математика, как возможно чистое естествознание, как возможна метафизика как наука? На это можно ответить лишь то, что последний вопрос решается с помощью ответов на два первых. В пустоте, в пространстве, где пребывает чистое метафизическое, трансцендентное бытие, разум не может сделать ни шагу вперед. Он должен реализовываться у себя дома, в своем собственном пространстве. Он должен учиться постигать и узнавать самого себя еще до того, как для него станут возможными высказывания касательно природы его объектов и существующей реальности вещей.