В словах Тэна выражена та концепция истории, о которой я хотел здесь говорить и которую я намеревался защищать. А между тем, как мне кажется, мы с трудом можем сопоставить это высказывание с общими принципами тэновского подхода к истории. Таким образом, мы можем видеть, что между Тэном-историком и Тэном-философом истории существует величайшее противоречие, и то, что делает первый, отрицает второй.
Критический идеализм как философия культуры
“Епископ Беркли говорил когда-то:
“Материя — пустой и праздный бред”. Его система столь замысловата, Что спорить с ней у мудрых силы нет, Но и поверить, право, трудновато Духовности гранита: я — поэт, И рад бы убедиться, да не смею, Что головы “реальной” не имею”31.
В этих остроумных и саркастических строках “Дон-Жуана” Байрона выражается, сдается мне, общее мнение и общее восприятие проблем философского идеализма. Мы не отрицаем, что аргументы, которые можно выдвинуть в защиту системы философского идеализма, и сильны, и даже тонки, однако мы далеки от того, чтобы целиком согласиться с ними. Идеализм, скорее всего, понимают как некую спекулятивную систему взглядов — некую легковесную теорию, которая не в состоянии воздействовать на наше реальное бытие или влиять на наши верования либо определять наше поведение. Если предположить такое понимание верным, то мы не сможем говорить об идеализме как о философии культуры, ибо культура не есть нечто спекулятивное и не может держаться лишь на чисто спекулятивных основаниях. Она включает в себя не только систему теоретических предпосылок, она требует и системы практических действий. Культура означает целостность вербальной и нравственной деятельности, которая постигается не только в абстракциях, но и в своих тенденциях и энергии самореализации. Именно этот процесс (само)реализации, т.е. процесс созидания и воссоздания эмпирического мира составляет самую суть понятия культуры, являясь одной из наиболее существенных и характерных ее черт.
Прежде чем вникать в подробный анализ вопроса, следовало бы тщательно разграничить различные значения термина “идеализм”. Во всей истории философии, наверное, не существует другого понятия, которое бы в такой степени постоянно подвергалось опасности изменения смысла. Если сравнить первые шаги идеализма с его позднейшим развитием, к примеру, сопоставить платоновское учение об идеях32 с теми взглядами, которых придерживался Беркли, то увидим, что в обеих доктринах под одним и тем же термином подразумеваются две различные концепции, которые не только расходятся друг с другом, но радикально друг другу противостоят. Первым, кто выразил сожаление по этому поводу и подверг это обстоятельство критике, был Кант33. Одна из главных целей его “Критики чистого разума” состояла в том, чтобы восстановить понятие платоновской идеи в его первоначальном смысле и вернуть ему его первоначальные права.
Кант писал: “Платон пользовался термином идея так, что, очевидно, подразумевал под ним нечто не только никогда не заимствуемое из чувств, но, поскольку в опыте нет ничего совпадающего с идеями, даже далеко превосходящее понятия рассудка, которыми занимался Аристотель. У Платона идеи суть прообразы самих вещей, а не только ключ к возможному опыту...
Платон ясно видел, что наша познавательная способность ощущает гораздо более высокую потребность, чем разбирать явления по складам согласно синтетическому единству, чтобы узреть в них опыт...
Платон находил идеи преимущественно во всем практическом, т.е. в том, что основывается на свободе, которая в свою очередь подчинена знаниям, составляющим истинный продукт разума...
Если устранить гиперболическое в способе выражения [Платона], то нельзя не признать, что полет мысли философа, возвысившегося от четкого наблюдения физического в миропорядке к архитектонической связи его согласно целям, т.е. идеям, заслуживает уважения и подражания...
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.