Журналы «Ёж» и «Чиж»: история и современность, страница 5

Жили в квартире

Сорок четыре,

Сорок четыре веселых чижа:

Чиж — судомойка,

Чиж — поломойка,

Чиж — огородник,

Чиж — водовоз,

Чиж — за кухарку,

Чиж — за хозяйку,

Чиж — на посылках,

Чиж — трубочист...[13]

Маршакзаметил в этих молодых людях склонность к фольклорным прибауткам, перевертышам, к гротеску, к характерному размеру народного стиха.

Даниил Иванович Хармс был в числе самых активных и деятельных сотрудников журнала с момента его основания. В 1928 г. он печатался почти в каждом номере «Ежа», опубликовав на его страницах наиболее известные свои произведения: стихи «Иван Иваныч Самовар» (1928, №1), «Иван Топорышкин» (№ 2), сказку про великанов «Во-первых и во-вторых» (№ 11), рассказ «О том, как старушка чернила покупала» (№ 12) и др. В 1928—1929 гг. герой стихотворения Хармса «Иван Топорышкин» был постоянным персонажем журнала. От имени Топорышкина, которого художник Б. Антоновский изображал внешне похожим на самого Хармса, в журнале рассказывалось о всевозможных хитроумных изобретениях: куртке с музыкальными пуговицами, не сдуваемой ветром шляпе и т. п. Много изобретательности и юмора проявил Хармс и в периоды подписных кампаний «Ежа», сочиняя для них уморительные рекламы и объявления. Остроумные, задорные произведения Хармса вызывали у читателей «Ежа» и «Чижа» желание фантазировать, развивали находчивость и просто поднимали настроение.

Участие поэтов-обэриутов в «Чиже» и «Еже», конечно, бросало тень на сами журналы, вызывало подозрительное отношение к ним по части идеологии. Они просматривались буквально на просвет.

Первый номер журнала «Еж» пришел к читателям в феврале 1928 г. С самого начала своей деятельности редакция выработала привычку говорить со своими читателями как с равными — непринужденно и весело, без скучных нравоучений и сюсюканья. Создатели журнала предпочитали о серьезном говорить весело, о сложном — доступно, ценили в человеке активную жизненную позицию и всеми имеющимися средствами воспитывали таковую у своих читателей. Не забывали они и о возрасте тех, кому адресовался их журнал, поэтому подписчики «Ежа» никогда не знали что такое однообразие, монотонность и скука. Открываясь, как правило, веселыми стихами или интересным рассказом, хитроумный «Ежик» до самой последней страницы умел удержать внимание своих «ежат».

Хармс, Олейников, Шварц и другие писатели, сотрудничавшие в «Еже», решили, что младшим школьникам и старшим дошкольникам тоже нужен свой, особый журнал. И в январе 1930 г. вышел первый номер «Чижа». Первоначально он выходил как приложение к «Ежу», но затем приобрел статус самостоятельного издания. Создание нового журнала позволяло осуществить преемственность между разными возрастными группами читателей.

«Еж» и «Чиж» делались в основном одними и теми же людьми. Большинство сотрудников писали сразу для обоих изданий. Журналы ориентировались на деятельного, активного ребенка. Здесь ставилась одна и та же задача воспитания ребенка, обладающего эрудицией, развитой фантазией, чувством юмора. Было много общего в построении сюжетов, в подаче материалов, «театральности» журнальных страниц.

Следует отметить и то, что с первых шагов «Чижа» «Еж» принимал в нем самое активное участие: помещал его рекламу, агитировал за новый журнал для дошкольников. «Чиж» вырос и существовал как младший литературный собрат «Ежа».

О редакции «Чижа» до сих пор ходят легенды: это был скорее литературный клуб, чем редакция журнала; здесь царила небывалая в те годы (и тем более в последующие) веселая и творческая обстановка. «Писатели, поэты, художники заходили на минутку — и оставались до вечера. Приносимые ими строчки, наброски, смутные идеи тут же подхватывались, дополнялись, пародировались. Шутки, выдумки, розыгрыши возникали сами собой, как бы выпадали в осадок из насыщенной ими атмосферы, и надо было только успевать выхватывать из потока идей то, что могло пригодиться для детского журнала»[14].