Изучение психотерапевтического воздействия уроков русской литературы на старших подростков, страница 21

       Известный  литературовед  Ролан  Барт  рассматривал  текст  как  динамический,  находящийся  в  постоянном  движении  и  развитии  феномен.  В  силу  своей  множественности,  смысловой  неоднозначности  текст  всегда  парадоксален.  Бесконечное  множество  смыслов  обусловлено  символической  природой  текста,  уловить  и  классифицировать  их  все  невозможно.  Любой  текст  включает  не  только  множество  смыслов,  но  множество  способов  передачи  смысла,  он  сплетён  из  необозримого  количества  культурных  кодов  —  символов,  заимствований,  реминисценции,  ассоциаций,  цитат,  отсылающих  к  необъятному  полю  жизни  как  культурного  [7, с.202].

       Поскольку  каждый  естественный  язык  отражает  определённый  способ  восприятия  и  организации  мира,  выражаемые  в  нём  значения  складываются  в  некую  единую  систему  взглядов,  которые  являются  обязательными  для  всех  носителей  данного  языка.  Существующая  в  сознании  людей  картинка  мира  является  своеобразным  гено-текстом,  определяющим  производные  от  него  фено-тексты-представления  об  отдельных  фрагментах  и  частях  реальности  [7,  с. 263].

       Эти  представления  о  мире,  отношению  к  событиям  и  людям,  чувства,  мысли  отражаются  посредством  языка,  речи.  Таким  образом,  следует  отметить  зависимость  психической  деятельности  человека  от  его  лингвистических  возможностей.

       В  школьном  обучении  на  уроках  литературы  ученики  часто  сталкиваются  со  следующими  проблемами.

       В  первую  очередь,  при  изучении  художественного  произведения  школьники,  не  понимая  смысла  отдельных  слов,  не  воспринимает  всё  произведение.  Это  вызвано  не  пониманием  «сигналов»  текста.  Текст  и  читателя  нужно  рассматривать  как  партнёров:  настоящее  чтение  —  это  сотворчество,  когда тексты  прозаиков  и  поэтов  «через  буквы  переходят  в  души».  Что  означает  такое  сотворчество?  Это,  прежде  всего  диалог  —  с  текстом,  с  автором.  Диалог  может  быть  разным.  Каким  именно,  зависит  от  самого  текста  и  читателя  [5,  с. 46].

       Проследим,  какой  диалог  может  быть  при  чтении  стихотворения  Ф.  И.  Тютчева:

               В  небе  тают  облака,

               И  лучистая  на  зное,

               В  искрах  катится  река,

               Словно  зеркало  стальное.

               Час  от  часу  жар  сильней,

               Тень  ушла  к  немым  дубровам,

               И  с  белеющих  полей

               Веет  запахом  медовым.

               Чудный  день.  Пройдут  века  —

               Так  же  будут,  в  вечном  строе,

               Течь  и  искрится  река,

               И  поля  дышат  на  зное.

       Сотворчество  начинается  уже  в  первый  момент чтения:  в  нашем  воображении  возникает  картина,  нарисованная  поэтом,  мы  вдыхаем  медовый  запах  летнего  дня,  ощущаем  его  зной.  Ни  о  чём  не  хочется  думать,  и  сквозь  истому  пробиваются  печальные  мысли  о  неизбежности  ухода  из  жизни,  от  вечной  красоты  природы.  Мы  сбрасываем  оцепенение  и  погружаемся  в  размышления.

       Стихотворение  Ф.  И.  Тютчева  продиктовало  такую  форму  диалога.  Однако  есть  тесты,  которые  задают  более  сложные  диалоги.

       Сравним,  например,  два  текста  А.  С.  Пушкина.  Посмотрим,  как  автор  отражает  нам  более  глубинные,  философские  вопросы  смысла  жизни,  течения  времени.

       «В  Михайловском  нашёл  я  всё  по  —  старому,  кроме  того,  что  нет  уже  в  нём  няни  моей  и  что  около  знакомых  старых  сосен  поднялись,  во  время  моего  отсутствия,  молодая  сосновая  семья…  Досадно  мне  видеть  молодых  кавалергардов  на  балах,  на  которых  уже  не  пляшу.  Но  делать  нечего:  всё  кругом  мне  говорит,  что  я  старею…» (Из  письма  Н.  М.  Пушкиной  от  25  сентября  1835 г.)

                     «…Они  всё  те  же,

                            Всё  тот  же  их  знакомый  уху  шорох  —

                            Но  около  корней  их  устарелых

                     Теперь  молодая  роща  разрослась,

                     Зелёная  семья;  кусты  теснятся

                     Под  сенью  их  как  дети.

                            Здравствуй,  племя