Трудно сказать почему политологи
обходят стороной данное понятие.
Можно понять тех, кто не хочет
связываться с данным понятием. Ведь, действительно, оно весьма туманно в силу
своей абстрактности. И соответственно, – оно трудноопределимо. Здесь
напрашивается аналогия такого порядка. Когда-то К. Маркс работая над понятием «стоимость»,
– а это так же как и «политическое» весьма абстрактное, «трудноуловимое»
понятие – сказал: «Стоимость тем и отличается от госпожи Куикли, что не знаешь
как за нее взяться». Подобным образом обстоит дело и с понятием «политическое».
Оно настолько абстрактно, туманно и трудноуловимо, что не знаешь как за него
взяться, то есть не знаешь с какой стороны к нему следует подойти, чтобы
схватить и выразить его сущность, определить его.
Но как понять то, что некоторые
пишущие на политические темы сознательно (и откровенно, публично) принижают
роль и значение понятия «политическое» в науке о политике. Говорят, что это де
вообще не понятие. Это всего-навсего лишь определение некоторых понятий.
Определение власти – «политическая власть»; культуры – «политическая культура»;
режима – «политического режим» и т.д. Самостоятельного, предметного значения
оно, это понятие, якобы не имеет и исходя из того, что определение это
второстепенный член предложения, заключают, что «политическое» это нечто
второстепенное, а следовательно – что о нем говорить?! Говорить следует лишь о
первостепенном. Мы выше второстепенного! Нам не следует опускаться до
второстепенного. Нам подавай первостепенное. Этакий, так сказать, научный
снобизм.
Но если политическое не имеет
своего специфического (родового) значения, то зачем мы имеем дело с
политической властью, с политическим поведением, политической культурой,
политическим образованием и т.д. Давайте будем заниматься просто властью (ну,
скажем, «сопликратией»), просто поведением (скажем, девиантным), просто
культурой (скажем, культурой одеваться), просто образованием (скажем,
экономическим) и т.д. Но в таком случае не надо говорить, что мы имеем дело с
политической наукой. Ибо власть, поведение, культура, образование сами по себе
не являются явлениями политическими, а представляющие их понятия не являются
понятиями политической науки.
Если следовать такой логике, то,
действительно, придешь к умерщвлению объекта исследования политической науки.
Вспомните, – Макаренко утверждал, что цель (задача) политической социологии –
это умерщвление ею своего объекта исследования (Тема 1.).
«Политическое» в политической науке
аналогично понятию «социальное» в социологии. Кстати, тоже слабо разработанные
и мало, незаслуженно мало привлекающее к себе внимание как
социологов-теоретиков, так и социологов-преподавателей, авторов учебников и
учебных пособий.
Но ведь не случайно же один из
выдающихся социологов, без работ которого трудно сегодня представить себе
социологию, (не кто-то там из, скажем, тульских социологов, а классик мировой
социологии), основатель (создатель) так называемой «понимающей социологии»
(микросоциологии) М. Вебер (кстати как раз политический социолог) специально
занимался выяснением того, что такое «социальное». Ибо не зная, что такое
социальное мы не будем знать что такое социальное действие, социальная связь
(взаимодействие), социальная группа, социальный институт, социальная
организация. А это ведь – базисные элементы социальной жизни, исследованием
которой и занимается социология. Не зная этих явлений, не понимая их сущности
вряд ли можно что-либо знать и насчет того, что такое социальная жизнь
общества.
И поди же ты, – М. Вебер считает,
что выявление того, что такое «социальное» важно для социальной науки
(социологии), и более того специально занимается этим понятием, а какой-нибудь
доморощенный (испеченный на быструю руку) кандидат социологических наук из
Тулы или Твери, – утверждает, что это де даже не понятие, а так себе, –
псевдопонятие (в лучшем случае определение понятия).
