Рукоположение женщин в Православной церкви, страница 17

За этим рассуждением угадываются образы реальных женщин, его вдохновлявших: таких, как, мученица Иулитта: прославляя ее и вкладывая в ее уста интерпретацию Быт 2: 21-22, которую сегодня квалифицировали бы как феминистскую, Василий призывает как мужчин так и женщин следовать ее примеру; Макрппа Старшая, исповедница, бабушка Василия Великого и Григория Нисского; Понна, мать Григория Богослова, приведшая своего мужа к православной вере; ее сестра Горгония, о которой говорится, что она хорошо знала Писание, ревностно молилась и славилась благотворительностью, «наставляя женщин и мужчин своего круга при личной беседе и храня молчание в церкви и на людях». Говоря о положении христианок в каппадокийской среде, наиболее показательной фигурой следует признать Макрину Младшую⁶ , старшую сестру Василия и Григория Нисского. Братья говорят о ней как о своей наставнице. В диалоге «О душе и воскресении» Григорий изложил разговор, который произошел между ним и его умирающей сестрой; этот текст сравнивают с «Федоном»

¹¹0 Макрине Младшей см. :R. Albrecht. Das Leben derHeiligen Makrina aufdemHintergmndderThekla-Traditicmeii. Gottingen, 1986; о мученице Иулиттесм.тамже, pp. 9-31,237-241, 201-203..

Платона. Для святых отцов женщина была далеко не только объектом любви, но и vis-a-vis –той, с которой они ведут беседу, спутницей, а иногда и наставницей в духовной брани. Их эгалитаризм основывается на эсхатологической перспективе полноты времени, когда, став ненужным, различие полов будет преодолено. Монашество предвосхищает эту полноту. Именно в предвосхищаемом им новом человечестве реализуются не в виде исключения, но совершенно свободно изначальное равенство мужчин и женщин, заложенное в их антропологии.

Следует добавить, что эпоха патристики совпадает с развитием женского диаконата  – служения, ориентированного на попечение о женщинах, соответствовавшего конкретным нуждам общества патриархального типа, и в то же время обоснованного с богословской точки зрения. Будучи достаточно полным, оно сочетало в себе литургический, катехизаторский и филантропический аспекты и требовало истинного рукоположения (см. исследования профессора Евангелоса Теодору)⁷.

Почти незнакомый женский облик православия еще требует изучения. Мы мало знаем о жизни христианок в смутные времена, последовавшие за эллинистической эпохой и византийским расцветом.

В обществах патриархально-земледельческого уклада, которые в результате византийской миссионерской экспансии и особенно после падения Византии становятся в Средиземноморье и восточной части Европы земным уделом православия, антропология Евангелия и святых отцов продолжает жить в глубинах церковного сознания. Но подобно «кладу, зарытому в поле», о котором говорится в евангельской притче, она оказывается погребенной под грудой архаичных предрассудков – идеей периодически повторяющейся ритуальной женской нечистоты, почерпнутой из книги Левит, трюизмами, касающимися слабости и неполноценности женщины. Между тем евангельский посев не перестает приносить плоды. Никогда не угасает пламя женской святости. Церковь канонизировала новомучениц, великих монахинь, княгинь – таких, как Ольга Киевская, которая почитается вместе с ее сыном Владимиром как «равноапостольная», но также и простых мирянок – таких, как на заре нового времени Иулианпя Лазаревская в России, чье «житие», изложенное ее сыном, является примером милосердия и героического самопожертвования⁸ .

⁷ Е. Theodorou. L,'Institution dcs diaconesses dans tEgliseoiihodoxe, in: Contacts, n. 146, 1989-2.

⁸E. Behr-Sigel. Priereetsalntcle dans I'Eglise russe. Bcllcfoiuaine. pp. 109-113.

Вспомним образы «верующих женщин» ближе к нашему времени – простых крестьянок или аристократок, добродетельных или оказавшихся на дне жизни – в русской классической литературе XIX в.: княжна Марья в «Войне и мире», Соня в «Преступлении и наказании», матери, ищущие утешения у старца Зосимы в «Братьях Карамазовых».

Каков образ православной христианки наших дней? Каково место женщины в Православной церкви в XX веке, когда церковь эта перестала быть только «восточной» как с географической, так и с культурологической точек зрения? Будучи следствием разных волн эмиграции, православные общины возникли и укоренились в культуре Западной Европы и Америки – вплоть до Австралии. Влияние современного Запада проникает в традиционно православные страны: Грецию, Румынию, Россию. В какой мере это столкновение и взаимопроникновение различных культур сказывается на жизни и статусе православных христианок? Исчерпывающий ответ невозможен в рамках одной статьи. Я сформулирую здесь лишь некоторые моменты.

В ходе недавней, часто драматической истории православных церквей, женщины стали играть в них заметную роль. Известно, что именно благодаря женщинам – причем чаще всего пожилым, знаменитым «бабушкам» – удалось сохранить от полного разрушения, которое входило в цели атеистического государства, приходские структуры Русской православной церкви. Эти «бабушки» тайно крестили своих маленьких внуков. Они же становились добровольными членами так называемых «двадцаток» – групп из двадцати верующих, которым, согласно хрущевскому законодательству, узурпаторское государство могло предоставить по их просьбе – просьбе, крайне компрометирующей! – место для отправления культа. Нередко женщина соглашалась на должность старосты, т. е. светского ответственного за приход, осуществляя таким образом посредничество между светскими властями и священником и стараясь оградить последнего от всевозможных придирок. Жизнь прихода в большой степени зависела от смелости, упорства и сметки этих старушек.

Вспомним, что в те же годы другие русские христианки находились в гуще диссидентской жизни: помогали «самиздату», устраивали подпольные религиозные семинары, в результате чего многие из них отправлялись в лагеря и тюрьмы. Какова их дальнейшая судьба? Теперь о них почти ничего не слышно.