Личность, в совершенстве выражающая это царственное и вселенское священство, на самом деле не мужчина, а женщина – Дева Мария. Она – высший пример не просто женской, но человеческой святости. По словам Г.К.Честертона, «мужчины – это люди, но Человек с большой буквы – это женщина»71. «Се, раба Господня», читаем мы в Евангелии (Лк 1:38). Во время Благовещенья, как и всю жизнь, Богородица являет пример самоотдачи, а именно это и есть наше истинное предназначение. Тем не менее Ее пример доказывает, что необходимо различать вторую и третью форму священства. В Ней совершенно воплотилось царственное священство христианина, но Она никогда не была священником-пастырем.
Необходимо подчеркнуть две вещи, касающиеся пастырского служения. Во-первых, его нельзя представлять себе как «профессию», как «работу», которую женщина может выполнять наравне с мужчиной. Еще меньше это служение можно представлять как власть и господство, как привилегию, которой женщину несправедливо лишают. «Но между вами да не будет так» (Мф 20:26). Церковь – это не реальная власть и не частное предпринимательство, а Тело Христово; священство – не человеческое изобретение, придуманное для вящей продуктивности, а дар Божьей милости. Это служение не «право» и не «привилегия», а вечный призыв Божий, призыв служить ему. В церкви все – дар и все – милость. Когда человек чувствует, что его призвание – быть священнослужителем, это – дар Божьей милости. Разумеется, это относится и к женщинам, если Бог призывает их к пасторскому служению в Своей Церкви. Все споры о женском священстве, где встает вопрос о «праве», с самого начала искажают суть дела, поскольку предполагают совершенно ложное понимание священства.
Не нужно представлять пастыря каким-то депутатом, осуществляющим по поручению паствы царственное священство, ко-
71 W.HAuden. Л Certain World. A Commonplace Book London, 1982, p. 243.
торое принадлежит всем христианам. Священник получает свое священство не от людей, а непосредственно от Христа. Как говорит Иустин Мученик (| 165 г.): «Двенадцать апостолов зависят от власти Христа, вечного священника»72, то же самое относится к их преемникам – епископам. И царское священство, и пастырское непосредственно участвуют в священстве Христовом, ни одно из них не передает свои полномочия другому.
Особая связь между церковнослужителем и Христом, вечным Первосвященником, лучше всего выражается в том, что истинный совершитель евхаристии – Христос; всякое священнодействие совершается лишь во имя Христово и Его властью. Это ясно из молитвы священника перед Великим входом: «Но так как по безмерному Своему человеколюбию Ты непреложно и неизменно был человек, Сам был архиерей и Сам передал нам священнодейство сея служебныя и безкровные жертвы...»73. Христос совершает жертвоприношение и вместе с тем Он Сам принесен в жертву. Он – священник и жертва в одном лице. В самом начале богослужения дьякон произносит слова псалма, указывающие на смысл происходящего: «Время Господу действовать» (Пс 118:126)74. По словам св. Иоанна Златоуста: «Не человек пресуществляет хлеб и вино в Тело и Кровь Христову, Сам Христос, распятый за нас, делает это. Священник стоит перед нами, делая то, что делал Христос и говоря слова, которые произносил Христос; но сила и благодать от Бога...
72 Разговор с Трифонам, 42:1. Archambault, (ed.) p. 186, repris dans Justine Martyr, CEuvres completes, Paris, Migne, coll. «Bibliotheque», 1994, p. 162.
7S Эту фразу можно найти в литургии VIII в., но ее происхождение еще более древнее. Впервые она встречается в проповеди, которую приписывают св. Кириллу Александрийскому, Беседа 10, О Мистической вечере (PG 77:1029В). На самом же деле, эту проповедь произнес его предшественник св. Феофил Александрийский в Страстной четверг 29 марта 400 г. См.: Marcel Richard. «Une homelie de Theophile dAlexandriesur ['institution de I'Eucharistie», in: Rnnied'histoire eccksiastique, 33 (1937), pp. 45 - 56; Robert Taft, «The Great Entrance: A History of the Transfer of the Gifts and other Pre-anaphoral Rites of the Liturgy of St. John Chrysostom», in: Orientalia Christiana Anakcta (200. Rome, 1975), pp. 119 – 148.0 значении этой фразы, прозвучавшей на Константинопольском соборе 1156 –1157 гг. см.: Hieromoine Paul (Tcheremoukhine). «Le Concile de 1157 a Constantinople et Nicolas eveque de Metrone», in: Messagerde VExarchat du PatriarcheRusse en Europe Occidental, 17:3 [no.67] Paris, 1969, pp. 137-173.
74 Я предпочитаю этот стих привычной литургической формуле: «It is time to begin service to the Lord» (букв. «Время служить Господу»). Оба перевода допустимы, но большинство вариантов еврейского Ветхого Завета толкуют эту фразу так же, как я.
Отец, Сын и Дух Святой совершают таинство, а священник отдает свой язык и предоставляет руку»7°.
Таким образом, таинства всегда совершает Христос, присутствующий среди нас через Духа Святого. Строго говоря, таинства совершаются не священником, а черезнего. Истинное священство – это священство Христово, а не наше собственное. Священник во время литургии – не «другой священник» рядом с Христом, и жертва, которую он приносит вместе с верующими, не «другая»жертва, а единственная и неповторимая жертва Христова. Можно даже сказать, что священнослужитель не имеет своей личности; его призвание – быть проводником воли Христовой, поскольку его священство существует исключительно для того, чтобы представлять Христа. Именно об этой идее священнослужения говорит ап. Павел: «Итак мы – посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает чрез нас» (2 Кор 5:20); «Но вы не презрели искушения моего во плоти моей и не возгнушались им, а приняли меня, как Ангела Божия, как Христа Иисуса» (Гал 4:14).
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.