Определенное место в жизни ребенка занимали другие взрослые, бывавшие в доме – знакомые, друзья семьи, приживальщики, соседи, которые в той или иной степени по разным причинам шли на контакт с детьми. Например, приживальщик в доме Одынцев, сам большой книголюб, подбирал книги и для маленького Антония[42]. Доктор-итальянец, который попал в имение Пшецлавских после отступления армии Наполеона и жил у них некоторое время, очень полюбился детям. Он рассказывал им занятные истории, объяснял разные явления природы понятным детям языком. Пшецлавский писал, что именно доктору он обязан своим интересом к естественным наукам[43]. Габриэла Пузынина отмечала как замечательное знакомство своей семьи с пианисткой Марией Шимановской, дети просто обожали ее, подражали ей в одежде и манерах, с восторгом слушали все ее выступления, она подарила им на память свои композиции с дарственными надписями специально для них[44]. Корзон вспоминал взрослых сыновей хозяина дома, в котором они снимали квартиру, их внимание к мальчику и ласковое обращение[45]. Эва Фелиньская, которой было не всегда легко в доме своей тетки, с благодарностью вспоминала некоего шляхтича по фамилии Обухович, который на балах в их доме всегда вытягивал ее, скромную тихую девочку, которая мало кому была нужна, из угла, в который она забивалась, и танцевал с ней полонез, и каждый раз, когда видел ее, говорил ей несколько ласковых слов, спрашивал, как она поживает[46].
Как правило, ребенок никогда не был в центре внимания взрослых, посторонние взрослые только по доброй воле и особому складу характера проявляли внимание к детям. Часто дети были для взрослых источником определенного развлечения – те же рисунки, танцы, выступления, когда они показывали свои успехи в освоении наук и искусств. Детей ограничивали – даже в отношении еды – им нельзя было пить чай, кофе, во время еды вообще нельзя было пить. При этом дети считались частью семьи, хотя и не занимали в ней центрального месте – Габриэла Пузынина пишет, что лето 1823 года запомнилось ей заложением краеугольного камня нового дома, при котором проходил ритуал – дети вместе со всеми подписали бумагу в память об этом событии, которую положили в бутылку и закопали, а потом все должны были бросить известь на камень (Габриэла пишет, что мастерок был очень тяжелым для ручки восьмилетней девочки)[47].
От того, кто ближе всего общался с ребенком и непосредственно занимался его воспитанием, зависело, от кого он воспримет самые важные представления о жизни, окружающем мире, нравственные принципы, представления об отношениях между людьми и т.д. В это время, в конце XVIII-начале XIX века, во время Просвещения и романтизма, воспитанию человека уделялось большое внимание. Просветители видели в воспитании решающий фактор, определяющий характер общества, залог прогресса. Конечно, не все дворяне воспринимали, хотели и имели возможность применять эти высокие принципы в воспитании собственных детей, но это, безусловно, повлияло на общую тенденцию и подход к детям. Фелиньский, который много внимания уделил общим рассуждениям о воспитании детей, описал педагогические убеждения своей матери. С ее точки зрения, цель воспитания – образовать добродетельного и полезного члена общества[48]. Следовательно, в таком случае большое значение уделялось нравственному воспитанию, формированию идеалов, религиозному воспитанию. Средства были разными, конечно, и не всегда это были поучения.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.