Действительно, во время бегства французской армии многие укрывали бежавших французов, оказывали им определенную помощь, хотя это было запрещено властями. Пшецлавские разрешили жить некоторым из них в отдаленном флигеле, а 12-летний Юзеф носил им каждый день еду. «Я очень гордился таким поручением матушки, особенно таинственностью обстановки, доказывавшей, по моему пониманию, что я уже не ребенок»[204]. Еще во время военных действий Массальские собирали раненых поляков, ухаживали за ними и, переодев их в штатское, отсылали в другое имение под видом слуг. У Эдварда Томаша Массальского был свой подопечный, некий Чарнецкий, который выжил благодаря стараниям подростка[205]. Массальские также оказали помощь и одному русскому офицеру. У Массальского даже была возможность сделать карьеру в российском артиллерийском полку, к которому ему предлагали присоединиться во время заграничного похода русской армии (из-за отличавшей его смекалки, проворности и хорошего знания французского языка), но его отец и он сам отказались от этой идеи[206].
Во время событий восстания 1830-1831 годов и Русско-польской войны Щенсному Фелиньскому было только 8 лет. Семья жила в имении на Волыни. Отец, находившийся на службе в Житомире, не мог добиться для себя отпуска, а гувернер, которого наняли для мальчиков, ушел в повстанческую армию вскоре после того, как войска генерала Юзефа Дверницкого дошли до Волыни. Военные действия проходили неподалеку от дома Фелиньских: «Местечко Боремель лежит едва в полуторах милях от Воютина, так что мы не нуждались в гонце, который донес бы до нас весть о начавшейся битве, ведь мы сами слышали каждый артиллерийский выстрел очень отчетливо. Как только шум орудий раздавался со стороны Боремеля, мы все выбегали в сад и оттуда с высокого холма прислушивались с бьющимся сердцем к этой непривычной для детского уха гармонии»[207]. Во время грабежей мать с детьми спрятались в саду. «Несмотря на то, что мы сильно испугались, все же страх не мог заглушить детское любопытство, так что мы из-за колючих баррикад следили за дорогой, высматривая, не показались ли еще обещанные гости»[208].
Семья решила бежать в другое имение, находившееся на самой границе с Галицией. Там они скрывались в лесу, в сторожке российских пограничников, оставленной своими хозяевами: «Теплая, несмотря на то, что был март, погода, расстояние, отделявшее нас всего на полмили от дома, откуда можно было каждый день иметь свежие известия, наконец, покинутая избушка пограничника, которая в отсутствии хозяина охотно открыла нам свои гостеприимные двери, все делало это намерение подходящим и легким в исполнении, и даже придавало ему определенное романтическое очарование, что привлекало наше детское воображение»[209]. Им пришлось пережить немало невзгод, которые даже детям перестали казаться веселым приключением – семью арестовала австрийская пограничная служба, до выяснения дела их держали под арестом без возможности нормального пропитания, так что дети собирали в саду щавель для всей семьи, причем мать с шестью детьми должна была вот-вот родить седьмого[210], и т.д. Им все же удалось встретиться с отцом и вернуться благополучно в свое имение, в котором, правда, не было господского дома – он сгорел при пожаре. Семья жила в нанятой избе, дети спали на сене и играли целыми днями на свежем воздухе. «Среди нас всех только Паулинка разделяла беспокойства матери, поэтому не удивительно, что когда мы свободно и весело играли, ее лицо хмурилось, а душу отягощала тяжкая печаль»[211].
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.