Досуг в России в XVI-XIX вв, страница 10

Первое мая. Праздник пришел к нам из Европы, от немцев, а в европейской праздничной традиции он идет от языческих римских флоралий (рубеж апрель—май), где одним из объектов почитания была Мая. У немцев с этим днем связаны другие поверья: в горы на юге Германии (Броккен) слетаются на шабаш ведьмы, вроде того, как, по русским легендам, слетаются ведьмы на Лысую гору под Киевом в канун ночи Ивана Купала. Господствовала языческая традиция: выезд с винными и съестными припасами на природу. Таким был 1 мая у имущих классов России — пикники и веселье на природе, пока социалисты не сделали его днем своих тайных собраний, митингов, маевок, что побудило правоохранные органы запретить публичное празднование 1 мая.

Итак, мы подошли к главному летнему празднику — зеленым святкам. Он представляет собой комплекс рассредоточенных во времени действий, объединенных одними и теми же (или сходными) компонентами и фольклорно-мифологическими именами. Основными праздниками были Семик, Троица и Купальский праздник. Апогей и финал праздника — ночь с 23 на 24 июня на Ивана Купалу (церковь назначила на этот день праздник в честь Иоанна Крестителя, пророка и предтечу Христа), а вот начало зависело от пасхального календаря. Как правило, с конца мая. В песнях и фигурой действия в обрядах были славянские полубожества: Купало — в качестве бога праздника, плодов земли и плодородия; Ярило — олицетворение плодородной мощи природных сил (это было время самого буйного роста и цветения), представленный то в образе сильного горячего быка, то в образе мужчины с выраженными фаллическими элементами (что-то вроде

84

славянского Вакха, Эрота); Ладо — олицетворение согласия, радости и веселья. Любопытная деталь: женщины, девушки оказывались главными действующими лицами праздника, а еще русалки — наш вариант речных нимф — коварные прельстительницы, завлекающие юношей и девушек в пучину вод.

Для семицко-троицких обрядов характерно поедание яиц в разных видах: драчена, вареные крашеные, запеченные в тесте в форме венка. А в целом для зеленых святок характерно украшение жилищ зелеными ветками, а участников празднования — венками из цветов. Этот языческий обычай был настолько устойчив и широко распространен, что церковь сделала его элементом семицко-троицкой обрядности: украшение зеленью церкви и ликов святых.

Некоторые особенные действия. В Семик, предшествующий Троице за 2—3 дня, церковь ввела поминальные ритуалы. В северных областях это был день коллективного погребения неведомых замерзших бродяг, утопленников, а более широко — поминовение предков. Серьезная часть праздников проходила на кладбищах, куда селяне шли с зеленью (у нас вечнозеленые — ель, сосна, пихта и венки из веток этих деревьев) и едой. На могилах ели, выпивали, оставляя часть для предков. Бродяги и нищие в этот день блаженствовали, поедая родительскую дань. В городах навещали богоугодные заведения и устраивали небольшой праздник для брошенных детей, сирот, стариков. А дальше начинался языческий разгул. Хождения в гости и прием гостей — не наша тема, я скажу лишь об уличной, общей стороне действий.

Девушки, захватив с собой круглые лепешки с запеченными в них яйцами, ленты и разные цветные тряпи-Цы (как вариант: девушки обходили дома молодоженов, пели величальные песни и пожелания, а вчерашние их подруги по девическим забавам выносили им угощенье — те же пироги с яйцами, пиво или медовые напитки), выходили за околицу в лес, к березовым деревьям (или приносили из лесу березку на красную горку). Далее под пение и хороводы березку украшали принесенными лентами, завивали березу — радугой или венком сплетали ее

85

ветви или ветви соседних березок. Под пение девушки целовались через венок (кумились), что означало быть близкими и верными подругами. Затем ели принесенные с собой лепешки, яичницу и продолжали традиционные хороводные действа.

Этнографы отмечают, что в ряде местностей этот обряд кумовления сопровождался похоронами кукушки — действием вполне карнавальным: чучело кукушки в гробике, притворные причитания.