Поразительной, всепоглощающей любовью к людям обладал Николай Николаевич Миклухо-Маклай. Где бы он ни странствовал, на каких бы отдаленных от цивилизованного мира островах и землях ни жил, он в каждом туземце видел человека, стремился понять его, отдать ему частицу своей любви к людям, хотя в европейских странах все они — и папуасы, и меланезийцы, и прочие афроазиаты — считались существами иного уровня, второго сорта, не годными к обучению. Долгие годы Миклухо-Маклай оставался единственным европейцем, способным сосуществовать с ними. Не только жить рядом, но и помогать, лечить, передавать знания и самому познавать их природный, первобытный мир." Это был смелый человек, добрый, исключительно образованный, оставивший после себя много научных трудов. Дружбы с ним искали самые выдающиеся умы Европы. С Л. Н. Толстым они обменивались трогательными письмами. Его чтили и уважали во всех странах. Но он принадлежал России, был и оставался русским человеком, хотя большую часть жизни провел за границей. Он часто испытывал материальные трудности, знал годы лишений, был не слишком крепок физически. Во время путешествий подвергался многим заболеваниям, постоянно страдал от малярии. Сколько раз по миру разносились вести, что он на краю гибели, что пропал без вести! Но Миклухо-Маклай всегда возвращался. И вновь — в который уже раз — отправлялся в свои странствия. Его железная воля и нравственная сила не давали ему погибнуть. Жители Новой Гвинеи говорили: «Он обещал нам вернуться, когда мы будем в беде». И до сих пор его помнят в тех далеких землях.
Берег Новой Гвинеи
Еще в 1866 году девятнадцатилетний Миклухо-Маклай как ассистент немецкого зоолога Геккеля плавал к Мадейре и Канарским островам, побывал и в Марокко. А через три года он приехал на берега Красного моря и Малой Азии для изучения низших морских животных. Но его постоянно тянуло в неисследованные районы, еще не посещенные европейцами. И Миклухо-Маклай составляет план экспедиции на северо-восточный берег Новой Гвинеи. Русское географическое общество одобрило проект молодого ученого, выделило небольшие средства.
В 1870 году он плывет на винтовом корвете «Витязь» вокруг Ожной Америки в Океанию. Впереди — неизвестность.
В сентябре 1871 года Миклухо-Маклая высаживают на пустын-1ый берег залива Астролябия в Новой Гвинее. Матросы построили ему скромное жилище, перенесли ему продукты и пожитки, 1 корвет вышел в море. Путешественник остался в одиночестве. 1о где-то там, за деревьями, прятались папуасы, они зорко наблюдали за чужаком, пытаясь разгадать его намерения. Незваный гость был небольшого роста, с густой шевелюрой и темной боро-1ой, с острым, живым взглядом. В своем дневнике он запишет: «Моя сила должна заключаться в спокойствии в терпении».
Много позже он скажет одному португальскому торговцу-миссионеру, пожелавшему также поселиться на островах Океании: «Не рассчитывайте на свой револьвер. Он поможет вам только в первые два-три дня. Потом вас убьют». Слова Миклухо-Маклая оправдались. В те времена существовала такая практика: папуасы враждебно встречали белых поселенцев, те отвечали огнем. За одним убийством следовала целая серия убийств, после которых оставались выжженные деревни и горы трупов. Насилие рождало насилие. Но сам Миклухо-Маклай решил ни в коем случае не применять оружие, даже не показывать его папуасам. К тому же он был первым европейцем, высадившимся в этой местности. Позднее она войдет в историю как Берег Миклухо-Маклая.
И вот первые встречи с коренными жителями. Миклухо-Маклай раздает им бусы, табак, соль, рис, чай. Но недоверие к чужестранцу все еще велико, кроме, пожалуй, одного папуаса по имени Туй — с ним даже завязывается дружба. Туй становится частым гостем в жилище Миклухо-Маклая, который учится у него языку папуасов. Наконец путешественник решает сам посетить одну из деревень.
Едва Миклухо-Маклай вошел в деревню, как группа вооруженных копьями людей окружила его. Намерения их были явно угрожающими. Вокруг головы пролетело несколько стрел. Миклухо-Маклай продолжал двигаться вперед. Один из папуасов взмахнул копьем и чуть не угодил в глаз гостю. Но в последний момент остановил копье. Миклухо-Маклай пишет: «Ловкость и верность руки туземца меня поразили... Лучше было бы мне уйти, но мне страшно захотелось спать, а домой идти далеко». Что же он делает? Выдержка, хладнокровие и находчивость Миклухо-Маклая поразительны. И восхищение вызывает разрешение конфликта: он выбрал себе место в тени, разложил циновку, снял башмаки и... по-настоящему заснул. Кстати, в одном из своих дневников он как-то записал, что умереть лучше во сне, чем сидя или стоя.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.