История \ История политических и правовых учений

Правовой текст дхармашастры в аспекте ритуалистической культуры Древней Индии, страница 9

же «непередачу проданного» (127—129), «спор хозяина и пастуха» (137—150), «нарушение обязательства о повиновении» (151 —152), «неуплату жалованья» (153—159) и др. Но эти случаи неуголовного характера, зачастую тяжбы, в отличие от «неуплаты долга» (вынесенной в VI главу и заключающей список судебных дел, что напоминает композицию Г.), выглядят в контексте как преступления.

Итак, в дхармасутрах изложение судебных дел начинается с уголовных (как в А., Г. и Виш.) или сводится к ним (как в Б.) — оскорблению, прелюбодеянию, убийству и воровству, составляющим их древнее ядро. Это наблюдение справедливо также по крайней мере для нескольких древних законодательств: для законов Ур-Намму в Шумере6, для законов древних евреев (Исх. 21, 12—36; 22, 1—6) и салических франков (титулы 2—43, 54—55, 61—65 из числа 65 титулов «Салической Правды») 7. Обязательствам в них отводится сравнительно немного места,, но и в этом случае порой бывает ярко выражен мотив нанесения ущерба собственнику (см., например, Исх. 22, 7—15; ср. А. 11.28), заметный и в текстах дхармашастр и особенно дхармасутр.

В более поздних законодательствах ядро уголовных дел как бы обрамляют случаи неуголовного характера (слово «обрамляют» здесь условно, так как их место в композиции текста может быть различным).

Почему в древних дхармасутрах представлены лишь уголовные преступления? Конечно, дело не в том, что во времена составления А. вся судебная практика сводилась только к воровству, убийству, прелюбодеянию и оскорблению. Однако примечательно, что и в литературе брахман среди судебных дел упоминаются почти исключительно воровство и убийство8. Однозначного ответа тут, видимо, быть не может. Ведь, в сущности, уголовные — самые «древние» из числа преступлений, и в обществе должна была существовать длительная практика рассмотрения именно таких — социально опасных преступлений. И может быть не случайно, что в XIX главе В. составитель, иллюстрируя деятельность царя как хранителя дхармы, приводит уголовные преступления. Вероятно, прямая оппозиция царь — преступник (царь — вор) имела в представлении индийцев весьма древнее происхождение. И она должна была включать не просто правовые случаи, но уголовные преступления. Важная смысловая связь между «нарушением дхарм» и его конкретизацией — преступлениями в дхармасутрах, которая отсутствует во вьявахаре дхармашастр, также закрепляла эту оппозицию, ибо, охраняя дхармы, царь выступал как каратель (в духе М. VII. 13— 31, см. особ. 14, If, 25). Она же объясняла помещение темы суда как конкретизации «наказания» в конце раджадхармы дхармасутр.

Обратимся/к семантике связей между некоторыми предметами судопроизводства (показательны тексты А. и Г.).

14


А.

Г.

Прелюбодеяние — 11.26.18—27.13

Оскорбление  словом  и  действием,    прелюбодеяние — II.З. 1—3

оскорбление словом и действием — П.27.24—17

оскорбление   словом   и   действием — Н.3.4—11

воровство — П.27.16—17

воровство — II.3.12—15

спор о границе, неуплата жа-    лованья (в  разных традициях — в  Я.   11.158,  М. VIII.215,  Н. VI.5) — П.28.1—2

спор   хозяина   и   пастуха — II. 3.16—24

спор хозяина   и   пастуха — II. 28.3—10

воровство — И.3.25

воровство — II.28.11—13

Подобное традиционное для дхармашастры обозначение предметов судебной процедуры, представленных так, как они расположены в тексте, очевидно, не позволяет выяснить семантику существующих между ними связей. Обратимся поэтому к фрагменту Г. II.3.12—15 — 16—24— 25. Текст II.3.12—15 важен в том отношении, что его традиционное обозначение точно передает существо преступления: происходит хищение собственности или, пользуясь терминологией Г. II.3.25,— хищение «свам», и в этом выражен ущерб, причиненный собственнику. Поэтому и расположенный между сутрами II.3.12—15 фрагмент о потраве поля может быть интерпретирован в терминах хищения; потраву тоже можно расценивать как «стейю», или кражу, поскольку собственника лишают части принадлежащей ему собственности. Таким же образом в «Салической Правде» при перечислении случаев кражи на чужом «поле» (на поле, в саду, винограднике, в лесу и т. д.) фигурирует потрава: «Если кто воровским образом пустит свой скот (с целью потравы) на чужую жатву...» (27, § 5; ср. также 9, § 4).

Скачать файл