Воровство и убийство, разумеется, тоже могут быть истолкованы как «химса», причем текст А. 1.25.14—26. 2—3—4 показывает, что убийство и словесное оскорбление воспринимаются как оскорбления плоти (та же семантическая связь в «Салической Правде», титулы 17—19: нанесение ран — ложное обвинение — порча, связанная с членовредительством). Можно сделать вывод, что прелюбодеяние — оскорбление словом и действием — убийство — воровство — потраву посева объединяет не просто «ущерб» собственности, но «ущерб», который наносится «плоти» человека, потому что, как отмечает В. Н. Романов, в представлении индийцев имущество человека осмыслялось как часть его плоти. Так, Виджнанешвара (Я. 11.219) толкует «тело» как «собственность, состоящую из движимого и недвижимого имущества», а в комментарии на Я. 11.223 он передает понятие собственности выражением «внешнее тело». В М. VIII. 125 среди частей тела — объектов наказания — упоминается имущество. Текст КА III. 19.25 доказывает существование устойчивой связи между «домом» и «плотью», когда «дом» предстает как «внешнее тело» собственника: штраф, налагаемый на человека, бросившего в чужой дом какой-то предмет, определяется в зависимости от возможного ущерба телу собственника. Причем, если бросают предмет, способный вызвать смерть человека, взимается штраф в 100 пан, т. е. как при серьезном членовредительстве (ср. КА III. 19.13).
Подобные же соответствия наблюдаются в древнеиндийской теории государства, когда царство представляется как «плоть» Царя. Ему приписываются телесные характеристики, что выражается, в частности, в мотиве «роста» плоти царя в связи с накоплением им богатств 9. Ассоциативная связь между смертью Царя и прекращением роста, между его жизнью и возобновлением роста устанавливается в В. 11.49, по которой смерть царя «губит» ростовщический процент, а помазание его на царство («раджабхишека») возобновляет его рост. В основе этих представлений «лежит отсутствие четкого противопоставления отчуждаемой и неотчуждаемой принадлежности... переживания собственности неотъемлемой частью своего „Я"» 10.
Если применительно к прелюбодеянию, воровству и оскорблению, т. е. уголовным преступлениям, а также к тем случаям,которые группируются вокруг нанесения вреда полю (недвижи2 Зак. 581 17
мости), мы имеем дело с физическим ущербом плоти человека или проекции этой плоти вовне, т. е. всего того, что принадлежит ему как «свам» — «собственность», то, надо полагать, дело не могло обстоять иначе применительно к остальным судебным делам. Правда, семантика самих названий большинства из них не указывает на ущерб, наносимый собственнику так явно, как те же прелюбодеяние, воровство и оскорбление. Все они обозначаются как «вивада», т. е. имеют в виду тяжбу между субъектами по поводу какого-то объекта: субъектам, следовательно, причиняется некий ущерб. И в то же время среди этих тяжб встречаются такие, которые передаются топиками «неуплата жалованья», «неуплата долга», «отказ от купленного», «непередача того, что дано» и т. д., говорящими о нанесении ущерба самим своим названием.
Во всяком случае, судебные дела, существо которых выражается в физическом ущербе, наносимом субъекту, составляют ядро права, что представлено в дхармасутрах. Смысл движения семантики правовых дел в более поздних шастрах состоит во включении в текст большого числа случаев, которые можно было бы обозначить как «химса бахиранга» — «ущерб внешнему телу (члену)»,— семантика выражена не столь явно, как в дхармасутрах, причем ядро каждого такого случая обрамляется; правовой периферией. Она вуалирует семантический ключ, собственно их и связывающий.
Следующий вопрос, который мы хотели бы здесь затро, нуть,— композиция предметов судебной процедуры в дхарма сутрах. Представим их в той последовательности, в какой о ни' говорится в А. и Г.:
А.
Прелюбодеяние 27.3
Г.
11.26.18— Оскорбление словом и дейс вием, прелюбодеяние — II. 1—3
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.