Подобное проделали и польские власти при установлении своей восточной границы с теми же тенденциями, но с той разницей, что процесс шел в другом направлении. По мере приближения момента установления границ Лигой Наций «прирост» польского населения на территории Западной Белоруссии, показываемый на ряде их карт, стремительно возрастал и в результате к 1921 г. превзошел все разумные пределы. Так, карты 36 и 47, составленные польскими авторами, характеризующие количество (плотность) польского населения на северо-западной территории этнической Белоруссии, разительно отличаются между собой, хотя их разделяет период всего в пять лет (на второй карте плотность значительно преувеличена). Трудно себе представить, чтобы за столь короткий интервал времени могли произойти такие изменения. Это возможно только путем массового переселения поляков в районы Северо-Западной Белоруссии. Из истории неизвестно, чтобы подобное переселение могло иметь место. Тем более что еще живы поколения того времени, которым неизвестно о подобном переселении поляков. Следует заметить, что и на карте 36, наиболее объективно из известных автору польских карт характеризующей расселение поляков, плотность польского населения несколько преувеличена (особенно на Виденщине). Для этого достаточно обратить внимание на данные переписи населения 1897 г. (приложение № 1), на немецкие и австрийские этнографические и лингвистические карты 28, 31, 34, 43, дореволюционные русские карты 29, 30, 32, 33, 37. При определении нации авторы польских карт за основной берут единственный, имеющий второстепенное значение критерий — вероисповедание (католик — значит, поляк, православный — белорус). Этот критерий давно используется польскими националистами с целью полонизации белорусского населения. Такой же неправильный подход к определению польской национальности обнаружен в более раннем издании — в «Этнографическом атласе Западно-Русских губерний», составленном Р. Ф. Эркертом и изданном в Петербурге в 1863 г. Так, в легенде карты «Поляки» написано следующее: «В губерниях, где поляки смешаны с русскими, ничто с такою верностию и определенностию не обозначает границ между этими двумя национальностями, как различие их вероисповеданий; таким образом, почти без исключения, все славянское население в означенных выше областях, исповедующее Римско-Католическую веру, должно считаться польским, а все славянское население, исповедующее Греко-Российскую веру,— русским населением». Под русским населением подразумеваются белорусы, великорусы и малороссы. В это же время, в 1864 г., в Санкт-Петербурге выходит «Атлас народонаселения Западно-Русского края по исповеданиям», составленный в Министерстве внутренних дел России на достаточно высоком научном уровне. В атласе приводится статистическая таблица, подготовленная под руководством Д. С. Батюшкова (приложение № 3). В ней конкретно и объективно указывается численность белорусов-католиков и численность белорусов-православных. Из статистической таблицы следует, что в Виленском крае большинство населения составляют белорусы, а не поляки, как это показано в атласе Р. Ф. Эркерта. В связи с этим брать в расчет этнографические карты, составленные по принципу атласа Р. Ф. Эркерта, нельзя вследствие ошибочности в выборе признаков национальности (этноса). По-видимому, авторы польских карт, вышедших позже, воспользовались заблуждением Р. Ф. Эркерта и издали ряд карт, показывающих численность польского населения по этому же принципу. Примером этому является карта (Gruenberg Т., 1913). По диалектологической врезке, составленной профессором К. Нитшем и объективно показывающей границу польскоязычного населения, которая проходит по западной половине Бело-стокского воеводства, видно, по какому признаку выделено польское население территории Белоруссии на основной карте. Из этой карты со всей очевидностью следует, что языковой признак в определении этноса не учитывается вообще применительно к территории Белоруссии. Дозиметрическая карта 47, показывающая преобладание численности поляков почти на всей территории Западной Белоруссии, составлена по данным переписи населения 1921 г. В этой связи важно обратить внимание на необъективную и научно необоснованную методику переписи, применявшуюся тогда польскими властями (включая Виленщину), использовавшими в своих целях отсутствие у части населения национального самосознания. Очень точно охарактеризовал эту перепись известный этнограф П. И. Кушнер (Куш-нер П. И., 1951). Он отмечал, что на результатах переписи сказались не только моральное давление польского населения и шовинистическая политика польских властей, но и отсутствие у белорусского населения отчетливого национального самосознания. «Так, в Польше во время переписи 1921 г. та часть крестьянского населения воеводства Всходнего (Восточного воеводства), которая была по этническому происхождению белорусами, по религии — католиками, на вопрос о национальной принадлежности часто отвечала: «тутейшие» (местные), на вопрос о родном языке — «говорим по-просту». В обработанных сводных данных по гминам и воеводству эти ответы отсутствуют, если переписчик заносил подобный ответ на личную карточку, то в последующих стадиях обработки переписи «тутейшие» люди, бывшие католиками по религии, зачислялись в графу «поляки». Далее П. И. Кушнер пишет: «...многие белорусы-крестьяне подразделяли сами себя на людей «с польской верой» и людей «с русской верой». Национальное самосознание затемнялось и подменялось у них сознанием религиозной общности. А так как в условиях шовинистической национальной политики пилсудчиков белорусская интеллигенция не имела возможности развиваться, ибо белорусский язык был полностью устранен из официальной и общественной жизни, из школы, суда и церкви, то национальная идеология тех сотен тысяч белорусских крестьян-католиков, которые заблудились в дебрях таких отвлеченных для них понятий, как «национальная принадлежность» и «государственная принадлежность», не могла быть отчетливой». Не совсем ясен критерий определения границы этноса литовского населения на ряде карт, выпущенных Литовской Республикой начиная с 30-х годов. Можно предположить, что в основу положен этноисторический критерий по расселению балтских племен в раннем средневековье, так как граница на некоторых картах проведена по территории Белоруссии и включает почти весь ее северо-запад. При этом не учитывать новейшие статистические данные в распределении населения по языку и пренебрегать большими изменениями, вызванными ассимиляцией славян с балтами в течение многих столетий, приведшей к значительному перемещению межи белорусскоязычного населения на северо-запад, с научной точки зрения недопустимо. Наблюдается общность в культуре и быте, а также в антропологических признаках между белорусами и литовцами. Антропологический тип литовцев и белорусов (на большей части территории) один и тот же — в основном мезокефалии. Главным и, пожалуй, единственным критерием, позволяющим более четко видеть различие между ними, является родной язык сельского населения. Не случайно на зарубежных и дореволюционных русских этнографических картах (28а, 29, 30, 31, 32, 35) граница расселения белорусов практически совпадает с границей белорусского языка на лингвистических картах (286, 33, 43). Граница компактного размещения литовского населения показана на карте 48 более или менее достоверно. Несомненно одно: белорусы и литовцы являются генетически близкими, родственными народами. Известный археолог В. В. Седов пишет, что на формирование белорусов оказал воздействие именно балтский субстрат (Седов В. В., 1970). К ним по генетическому типу близка и определенная часть русских (например, в Московской области), в древности кривичское племя, ассимилировавшееся с балтским племенем — голядью. Они имеют такой же антропологический тип, как и большая часть белорусов и литовцев.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.