Никейский символ. Утверждение полноты божества Иисуса Христа, страница 18

[25]   Contra Arianos III 28‑29: «…что и в рассуждении изречений, ныне представляемых ими из Евангелий, разумение их оказывается неосновательным, это удобно можно видеть, если и теперь особенно обратимся к цели нашей христианской веры, и приняв ее для себя за правило, будем, как сказал Апостол, внимательны к чтению богодухновенного Писания, Ибо христоборцы, не уразумев этой цели, совратились с пути истины, и преткнулись о камень преткновения, мудрствуя паче, нежели как должно мудрствовать. Итак, цель эта и отличительная черта Святого Писания, как неоднократно говорили мы, возвестит нам о Спасителе две истины: что Он всегда был Бог, и есть Сын, будучи Словом, сиянием и Премудростью Отца, и что напоследок, ради нас приняв на Себя плоть от Девы Богородицы Марии, соделался человеком. И можно находить, что это дается разуметь во всем богодухновенном Писании…» [Творения в 4-х томах, Т. 2. С. 406-407. – Прим. перев.]. См. также Contra Arianos III 35; 58. Афанасий обвиняет ариан в том, что они «…поставив для себя каким-то правилом собственное свое нечестие, к нему наклоняют все Божии словеса» (Contra Arianos I 52 [Творения в 4-х томах, Т. 2. С. 245. – Прим. перев.]). В рамках данной работы мы не можем исследовать все замысловатые герменевтические проблемы, возникавшие в процессе споров с арианами. Однако следует отметить, что в то время, во-первых, герменевтика играла более важную и значимую роль, чем это обычно предполагается в большинстве современных исследований, и, во-вторых, что образованные люди, вроде Афанасия, с изощренным складом ума в совершенстве владели герменевтическими приемами. Современные ученые, занимающиеся библейской герменевтикой, могли бы многое почерпнуть для себя, если бы более подробно изучили различные взаимопротиворечащие подходы к толкованию текстов, практиковавшиеся в четвертом столетии. См., напр., T. F. Torrance, “The Hermeneutics of St. Athanasius” Ekklesiastikos Pharos 52, 1970, pp. 446-468; 89-106; 237-249; 53, 1971, pp. 133-149.

[26]   De Sententia Dionysii 23; Contra Arianos I 5; 9; II 37.

[27]   De Synodis 17; Contra Arianos I 26-29; а также см. процитированный ниже (в сноске 29) отрывок из Contra Arianos I 14.

[28]   De Decretis 6; Contra Arianos I 26-29.

[29]   См., напр., Contra Arianos I 14: «Если же нарицается вечным Рождением Отца, то прекрасно нарицается, потому что сущность Отца не была когда-либо недовершенною, так чтобы собственно ей принадлежащее привзошло к ней впоследствии. Сын рожден не как человек от человека, так чтобы явился позднее Отеческого бытия, Он Божие есть Рождение, и как собственно сущий Сын всегда сущего Отца, существует вечно. Людям свойственно рождать во времени по несовершенству природы; Божие же Рождение вечно по всегдашнему совершенству естества… Если же Он – Сын (ибо сие глаголет Отец, о сем взывают Писания), Сын же не иное что есть, как рождаемое от Отца, и рождаемое от Отца есть Его Слово, Премудрость и Сияние: что должно сказать? Не то ли, что утверждающие: "было некогда, когда не было Сына," подобно каким-то разбойникам похищают и Бога Слово, и прямо против Него говорят, что был Он некогда без собственного Своего Слова и без Премудрости, что был некогда свет без луча, был источник безводный и сухой?» [Творения в 4-х томах, Т. 2. С. 245. – Прим. перев.]. См. также Contra Arianos I 19-22.