Идея культурной политики, страница 6

П.Г.: Группа не есть часть общества. Общество не есть сумма групп. И я еще раз возвращаюсь к вам. Вы принадлежите сразу к нескольким общностям. И каждый из нас, сидящий здесь, в зале, принадлежит нескольким общностям. А дальше возникает очень интересный вопрос: а как мы в этой конкретной ситуации себя идентифицируем?

Вопрос: В какой в этой, конкретной?

П.Г.: А вот в этой конкретной, вот в этой! Или в той! Вы чем занимаетесь по жизни?

Реплика: Разным.

П.Г.: Ну в большей части?

Реплика: Ну, например, психологией.

П.Г.: Психологией. Скажите, вы кто больше – женщина или психолог?

Реплика: Женщина.

П.Г.: Женщина. Так вот смотрите: а некоторые больше психологи, но при этом тоже женщины. А лет вам сколько?

Реплика: За сорок.

П.Г.: За сорок. А некоторые в вашем возрасте говорят, что им 20 (смех в зале). В этом плане идентификация (обратите внимание) есть реальная проблема каждого данного момента. И в зависимости от того, как складывается структура отношений в обществе, я себя с большей или меньшей степенью определенности причисляю к какой-то группе. А в другой момент я иначе могу поступить. Я могу иначе произвести идентификацию и иначе поступить. Поэтому в этом плане частей нет, есть все время пульсирующие множества, где один и тот же человек, с одной стороны, принадлежит разным группам, а с другой стороны, в разных ситуациях склонен отнести себя в большей степени к одной или другой общности и поступить так.

Вопрос: Как отражение целого?

П.Г.: Да-да. В этом смысле целого. Рефлексивное множество. Рефлексивное множество – очень сложное образование в социологии, в социальной психологии не потенцированное в достаточной степени.

Вопрос: Существует ли воспроизводство общества без политики?

П.Г.: Нет.

Вопрос: Как тогда семья существует?

П.Г.: А семья это политическая реальность. Понимаете, я хочу сразу предвосхитить линию возможного рассуждения, которую мой друг Сергей Борисович Чернышев в своей прекрасной статье, которую я очень люблю, обозначил так: "Идиотизм как профессия и призвание". Его основной тезис заключается в том, что греческий полис выделил такую особую группу людей, которые не пользуются своими гражданскими правами и не участвуют в политическом процессе. Эта группа людей называлась "идиоты". А идиозис был отчуждением от политического процесса. Чернышев сформулировал простую мысль. Он говорил, что российская интеллигенция превратила идиотизм в профессию и призвание (смех в зале), начиная с известных событий царской России, которые были связаны с польским восстанием. С этого момента интеллигенция воспроизводит идиотизм и навязывает эту форму самоопределения другим социальным группам – под сурдинку все время борясь за власть). Всем рассказывают, что политика – это плохо, и что политика – это вообще такая узкая сфера и большой роли в жизни не играет. Но при этом все время борется за власть в самых жутких формах. Поэтому я вот этот вектор разговора вообще хочу убрать. Я не хочу его даже обсуждать. Политическая практика пронизывает все, она присутствует во всем. И в этом плане мы с вами являемся либо субъектами, либо страдательными элементами этого типа практики – в той мере, в какой мы с вами не аскеты, а живем в определенных формах общежития.

Вопрос: Значит существует разная политика?

П.Г.: Что значит разная?

Реплика: По уровню и содержанию… по задачам…

П.Г.: Ну, естественно, конечно. Но обратите внимание: мой тезис (вот здесь я, наверное, сразу дам вторую веточку) заключался в том, что если в ХIХ веке на повестке дня стояли проблемы экономической и социальной политики, и в этом плане центр тяжести проблем и решений концентрировался в области, которая благодаря ряду европейских мыслителей получила название политэкономии, то сегодня, в конце ХХ века политэкономия ушла на задний план. Технология и инструменты, которой пользовалась экономическая и социальная политика ушли на задний план и стали недейственны. И мы с вами вывалились в новую реальность, где приходится пользоваться инструментарием культурной политики, ибо человек по мере его освобождения, или роста возможности его свободы, градуса его свободы все в большей и большей степени осознает себя как культурное, а не как социальное и экономическое существо. И в этом плане обратите внимание, прав, очень даже прав Лукаш, который утверждал простую вещь, что если Маркс думал, что базисом является экономика, то скорее всего во второй половине ХХ века базисом является культура.