Пока еще не мог знать этого и Ермолов. Однако талантливому политику и генералу понадобилось меньше времени, чем другим, чтобы осознать и спокойно принять тот факт, что покорение Северного Кавказа потребует долгой, терпеливой и титанической работы. И не только оружием. «Но уже и в короткое время, знакомясь в самых общих чертах с положением дел на Кавказской линии, он успел вывести далеко не утешительные выводы. Он уже был в этих местах молодым артиллерийским капитаном с корпусом графа Зубова и теперь, двадцать лет спустя, был поражен, не найдя почти никакой перемены к лучшему. Терские станицы и лежащие за ними русские поселения по-прежнему были ареной кровавых набегов и держались в постоянной осаде». [12 с. 15]. Подтверждением данного факта являются слова самого генерала Ермолова из рапорта в ноябре 1817 года: «При первом взгляде на средства обороны Кавказской линии от набегов горских народов удобно видеть можно, что в соразмерность пространства линии силы наши недостаточны, что местоположение, совершенно отовсюду открытое, к защите неспособно, что большая часть богатейших селений наших, лежа по крайней черте границ, понуждает для обережения их употреблять единственное средство кордона, развлекающего войска, и что, наконец, существование линии обеспечивает одно несогласие и даже вражда между собой горских народов…» [1 с. 32]
Генерал Ермолов, в отличие от своих предшественников, с самого начала действовал самостоятельно, не ограничивался ролью послушного инструмента правительственной политики, он избрал главным принципом прагматизм. Главной целью всей политики Алексея Петровича на Кавказе были национальные интересы России. Те, кто силой противодействовал этим интересам, становились его личными врагами, с которыми он обращался беспощадно. Здесь для него не было ни проблемы нравственного выбора, ни проблемы выбора вообще. По мнению генерала, Российская империя, решая в этом регионе стратегические и политические задачи огромной государственной важности, несла «свет цивилизации» в среду непросвещенных племен и народов. При наличии столь благородной цели вопрос о средствах имел для Ермолова второстепенное значение. «Главная идея Ермолова заключалась в том, Кавказ должен стать неотъемлемой частью Российской империи, что существование независимых или полунезависимых государств или общин любой направленности (христианских, мусульманских или языческих) в горах или на равнинах несовместимо с честью и достоинством его государя, а также безопасностью и благосостоянием его подданных. Именно на этих идеях и базировалась вся его политика, все его административные меры, каждое передвижение войск под его началом». [7 с. 89].
А.П. Ермолов предстает в двух образах – как военный и как политик. Это удачное соединение в одном деятеле способствовало созданию предпосылок для будущего успешного решения единой задачи утверждения России на Кавказе. Хотя при Ермолове Кавказская война только начиналась (хотя это тоже спорный вопрос), именно он заложил основы тех новаторских тактико-стратегических идей, к которым через много лет бесплодных и дорогостоящих попыток применения классических военных схем, придется вернуться его именитым преемникам. Кавказская война была выиграна Россией в значительной мере благодаря ермоловскому «наследию» [8 с. 160].
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.