Введение в неочевидную социологию. Любовь и собственность, страница 13

Совершенно очевидно, что изменилась и сущность брачной связи: она ритуализировалась по-другому. Как новое пуританство, так и новая идеализация любви были частью одного процесса. Табу на прямое упоминание секса и скандалы по поводу любых сексуальных нарушений являлись запретительной частью ритуала: они поставили барьер на пути непристойностей, которые обычно окружают любой священный объект. Позитивной, священной стороной ритуала, конечно, был идеал самой любви, а именно: любви как основы брака.

Как уже было сказано, любовные чувства возникают из индивидуальных ухаживаний в целях заключения контракта. С точки зрения действия ритуальных механизмов, таким способом создаются условия для возникновения любовной связи: два человека изолируются в малую группу, живут общими чувствами и постоянно находятся вместе, а посторонние исключаются из их интимных взаимоотношений. В результате их совместная жизнь превращается в маленький священный культ, а слова о «любви»... становятся символами, репрезентирующими группу. Любовь представляет собой


некую частную мини-религию, в которой сама пара становится объектом поклонения ее членов.

Со структурной точки зрения любовная связь — это чувство сексуальной собственности. Викторианская революция хотя и заставила людей относиться к сексу пуритански, но поставила его на гораздо более значимое место в брачной связи, чем когда-либо, изменив пропорциональную важность трех видов собственности в семье. Поколенческая собственность в форме семейного наследования небывало обесценилась и перестала определять выбор брачного партнера, и заключение брака стало осуществляться на основе ресурсов сексуального и хозяйственного видов собственности, которые обеспечивались самими индивидами. Однако эти два ресурса были весьма неравно распределены между полами. Средства для поддержания домохозяйства находились почти исключительно в руках мужчины, в то время как женщины в силу крайней половой дискриминации на рынке труда почти не имели возможности зарабатывать на жизнь. Исключение составляли самые низкооплачива-емые работы. Эта дискриминация проистекала из эпохи предшествующего традиционного хозяйства,  когда женщины были либо заперты в доме в качестве семейной собственности, предназначенной для заключения брачных союзов, либо могли работать только в качестве прислуги. Теперь они стали сами определять свою жизнь, но в отсутствие экономических альтернатив любой женщине, желавшей жить на приличном уровне среднего класса, не оставалось ничего другого, как выйти замуж.

В результате брачный контракт превратился в обмен сексуальной собственности на хозяйственную. Из насущной необходимости привязать как можно крепче секс к браку возникло отношение к добрачным и внебрачным связям как скандалу. Женщины пытались навязать этот сексуальный стандарт как мужчинам, так и друг другу. Пуританство в поведении и ханжество в языке достигли невероятной степени. Но именно в эпоху викторианской революции женщины действительно обрели по крайней мере один источник власти, которым не обладали ранее: теперь они могли отвергать притязания мужчин на свое тело. Рынок брака был открыт каждому, но это также означало, что каждый имел право отвергнуть любой обмен, и до тех пор, пока женщины держали более или менее единый фронт в отношении секса и брака, мужчинам не оставалось ничего другого, как принимать условия женщин.

Идеал брака по любви и викторианское пуританство в сексе взаимодополняли друг друга как составляющие общей стратегии в


борьбе женщин за право самим распоряжаться своей жизнью и за                   повышение своего статуса в обществе. Идеал чистой любви должен был, в определенном смысле, скрывать контракт по поводу сексуальной собственности, которая все еще составляет сущность брака, В действительности же он очень явно указывал на то, что, казалось, был призван скрывать...