Теоретически можно было бы показать, как, развертываясь во времени, диалектическое соединение двух начал - свободы и необходимости - обогащается и усложняется все новыми гранями и взаимосвязями, "производит" все богатство человеческой истории, порождает множественность миров (и пространств), в которых движется, развивается человек и человечество, миров, взаимосвязанных и взаимодействующих (очеловеченный мир природы, опредмеченный мир знания, мир представлений и образов каждого человека и т.д.). Титаническую попытку воспроизвести это развертывание во времени предпринял, как известно, Гегель, наделивший человеческой способностью "останавливать мгновения" (т.е. свободой) прежде всего мировой дух и абсолютную идею.
Известная марксистская формула "свобода есть познанная необходимость" отражает лишь часть понятия свободы (вторую и производную). По признанию Ф. Энгельса, она прямо продолжает линию Гегеля, хотя и упрощает подход последнего. "Свобода, - пишет Энгельс, - состоит в основанном на познании ...господстве над нами самими и над внешней природой". Гегель видит проблему шире. Он вводит понятия "отрицательной" свободы, "свободы пустоты", но для него такая свобода, "обращаясь к действительности, становится как в области политики, так и в области религии фанатизмом разрушения...". Поэтому он "снимает" ее через самоограничение индивида и принятие им определенной социальной роли. В целом обе позиции лежат в общем русле философской традиции, начиная с античности, рассматривать свободу сугубо в социальном измерении.
Если представить графически понимание свободы, сложившееся в физико-математических науках, с одной стороны, и в гуманитарных науках - с другой, то получится любопытный результат. В первом случае свобода понимается как отсутствие взаимодействий, т.е. как нигде не пересекающиеся параллельные прямые, "инварианты движения": такой свободы в неживой природе нет. Во втором случае понимание свободы также можно представить примерно в виде параллельных прямых, но здесь они означают попытки осмыслить свободу как нечто должное и даже необходимое с точки зрения жизни в обществе, т.е. "снятую" свободу. На самом деле здесь осмысливаются скорее ее следствия, причем достаточно отдаленные.
Если из рассмотрения исключается исходное определение свободы, то невольно (самим подходом) умаляется ее роль в истории человека, умаляется тем самым и роль самого человека. Творчество классиков марксизма вполне можно рассматривать как гимн свободе, но это гимн будущей свободе коммунистического общества, когда человечество совершит "скачок из царства необходимости в царство свободы". Кстати, последняя формула внутренне противоречива, философски несуразна, ибо содержит подмену понятий; причем в данном контексте связка "свобода - необходимость" вообще неразрывна. Куда же тогда можно совершить скачок? Из необходимости (т.е. бытия) можно прыгнуть разве в небытие. Это, следовательно, просто поэтический образ, не более. Бердяев справедливо призывает "к различению двух свобод - свободы исходной, свободы как пути человека, и свободы конечной, свободы как цели человека".
2. Проблема регуляции как поиск компромисса между свободой и необходимостью
2.1. Общая постановка проблемы
Введение двух исходных категорий (в их новом понимании) - свободы и необходимости, - отличающих сферу человека и общества от неживой природы, позволяет понять, почему в этой сфере многие закономерности действуют "наоборот", оказываются "перевернутыми" по сравнению с физическими процессами. Поэтому многие понятия, используемые в физике (и шире), например, понятия детерминизма, необратимости, требуют переосмысления.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.