Принцип свободы как основание общей теории регуляции. Универсальный принцип, "творящий" жизненный и исторический процесс, страница 14

Высказанные выше соображения относительно общественной регуляции как поиска компромисса свободы и необходимости позволяют достаточно просто представить данный процесс. При этом важно не терять из виду два момента. Во-первых, в процессе познания не просто расширяется сфера знания (создавая иллюзию сокращения области непознанного), но расширяется, причем в гораздо большей мере, и область "контакта" с непознанным. Иными словами, человек и общество постоянно оказываются перед все новыми и новыми проблемами познания и регуляции.

Во-вторых, действие принципа свободы носит пульсирующий (постоянно возникающий и исчезающий) характер. Остаются только "следы" свободы, а сама она из поля зрения пропадает. Эти следы можно представить в виде точек, которые пульсирующий луч свободы оставляет на некоей плоскости, часть которой занимает область бытия-необходимости. Если точка попадает в поле необходимости, имеет место, как мы говорили, компромисс свободы и необходимости. Иными словами, именно в таких точках необходимость дает санкцию на продление, воспроизводство жизни. К данной ситуации может быть применена (с некоторыми уточнениями) известная формула Гегеля "все действительное разумно".

Все эти точки можно назвать как фактами жизни, так и "моментами истины". Действительно, именно здесь - на фундаментальном уровне - выявляется взаимное соответствие (и согласование) основных составляющих жизненного процесса. Естественно, такие точки (моменты истины) группируются в поле необходимости с разной интенсивностью, образуют разные фигуры и "узоры". В данном контексте важно подчеркнуть, что они "стягиваются" в своего рода сгущения или центры, которые затем складываются в особые системы отсчета для процессов регуляции в жизни общества.

Именно такие сгущения или центры, т.е. воспроизведенные огромное число раз факты жизни (как моменты истины), становятся опорными точками регуляции и осознаются (переосмысливаются) как общественные и индивидуальные ценности. Иными словами, истины как многократно проверенные жизненным опытом положения превращаются в ценности (нормы, установки, догматы, заповеди и т.п.) и как таковые выполняют роль регуляторов. Впрочем, здесь есть известная аналогия с наукой. Раз открытые и затем многократно проверенные опытом (и логикой) научные истины -законы - становятся на более или менее долгое время опорными точками научного творчества, по истечении которого они, как правило, пересматриваются, происходят научные "революции".

Интересно отметить в этой связи, что в разных языках, согласно П. Флоренскому, понятие "истины" исходно связано с разными уровнями отсчета. Так, на его взгляд, у русских и эллинов это понятие носит философский характер ("истина имеет непосредственное отношение к каждой личности"), у римлян и евреев - социологический ("опосредствована обществом"). Вместе с тем у славян истина есть понятие онтологическое, у древних греков - гносеологическое, у римлян - морально-юридическое, у древних евреев - священно-историческое, теократическое.

Высказывание П. Флоренского нуждается в небольшом комментарии. Во-первых, учитывая многочисленные превращения "истины" в ценности, установки и прочее, можно утверждать, что во всех языках и во всех обществах это понятие присутствует во всех системах отсчета. Так, в русском языке слово "правда" (как синоним истины) носит прежде всего социологический и морально-юридический характер. Во-вторых, анализ Флоренского содержит, на наш взгляд, следующую подсказку: в разные эпохи (и у разных народов) на первый план выходят разные системы отсчета, т.е. остальные системы регулируют себя сначала по отношению к ним и лишь затем по отношению друг к другу.

В ходе истории ценности развиваются и организуются в определенные структуры и системы, причем в рамках одной системы каждая из ценностей соотносится, взаимодействует (как со знаком "+", так и "-") с остальными. Поскольку такое взаимодействие постоянно (как и жизнь), оно обеспечивает взаимное согласование отдельных ценностей и, как следствие, повышает эффективность всей системы регуляции.