Теории межличностного взаимодействия, страница 12

Принимая во внимание характер феномена групповой поляризации, можно предположить, что подобные эффекты будут распространяться не только на гипотетические, но и на реально принимаемые решения. Однако так происходит не всегда, и тому есть доказательства. Всю сложность этого вопроса иллюстрируют некоторые исследования, посвященные азартным играм. Основной вывод первых исследований гипотетических решений заключался в том, что групповая дискуссия способствует увеличению доли риска при принятии решений. Такая ситуация действительно наблюдалась в тех исследованиях, которые проводили Бласкович с коллегами (Blascovich et al, 1975). Эти исследователи установили, что люди делают более крупные ставки при игре в Blackjack, если они в ходе дискуссии или каким-то иным образом узнают о ставках своих партнеров. Однако исследования ставок на скачках дали прямо противоположные результаты. МакКолей с коллегами (McCauley et al., 1973), а также Кнокс и Саффорд (Knox and Safford, 1976) выбрали для эксперимента игроков, делающих ставки на скачках, предложив заплатить им за их следующую ставку $2. Испытуемые должны были решить, на какую лошадь поставить. Это позволило исследователям оценить, на какой риск пойдут игроки и какую лошадь они выберут. В обоих исследованиях игроки, делающие ставки, рисковали меньше, если принимали решение в группе, и соответственно больше, если решали самостоятельно.

Как можно объяснить такую разноречивость в данных? Может быть, дело в примененном методе. В эксперименте со скачками групповое решение «связывало» всех членов группы, поскольку в зависимости от их выбора все делали одинаковые ставки. В такой ситуации члены группы неохотно предлагали свое рискованное предложение и не настаивали на нем, поскольку из-за них остальные могли потерять деньги.

В эксперименте же с игроками в Blackjackне требовалось принятия единодушного решения. Поэтому игроки могли отстаивать свое рискованное решение без ощущения того, что они принуждают к этому других.

Обобщая, можно сказать, что если принимаемое решение «связывает» всех членов группы, т. е. может иметь серьезные последствия для всех, стремление избежать давления на тех членов, которые обладают меньшими ресурсами, потребовав от них больше, чем они могут предложить, может уменьшать или даже полностью снимать эффект групповой поляризации.

Еще одно исследование подтверждает этот вывод. В результате групповой дискуссии у студентов колледжа возросло желание сделать взносы в (гипотетический) фонд беженцев из Бенгалии, который вряд ли бы был организован администрацией колледжа (Baron et al., 1974). Это согласуется с исследованиями, в которых групповая дискуссия способствовала росту пожертвований на гипотетические цели (Stroe-der, 1973; Muehleman et al., 1976). Однако когда тех же самых студентов попросили действительно сделать пожертвования в уже существующий фонд помощи жителям Бенгалии, в результате групповой дискуссии, которая определяла, какой вклад будет внесен (каждый вносит одинаковую сумму), сумма, которую конкретные члены группы предлагали внести вначале, была заметно снижена. Таким образом, если групповое решение ведет к реальным и немедленным последствиям, члены группы будут остерегаться предлагать решения, способные поставить в трудное положение остальных.

Влияние меньшинства и большинства

До недавних пор исследования, посвященные социальному влиянию, главным образом концентрировали свое внимание на том, как груп-

повое большинство воздействует на индивидов. Однако в 70-е гг. несколько исследователей развернули направление своих экспериментов в противоположную сторону. Они спрашивали себя: если социальное влияние всегда исходит от большинства и направлено на «отклоняющихся», то откуда тогда берутся какие-либо социальные изменения или новшества? Почему изменяются представления о музыке, меняется мода на одежду и прически, происходят политические перемены? Почему мы все не слушаем исключительно Моцарта (или по той же причине только туземные барабаны)? Почему мы не продолжаем верить, будто земля плоская? Очевидно, не всегда большинство успешно влияло на «отклоняющихся». Очевидно, меньшинство может, по крайней мере иногда, сильно влиять на большинство. Первым теоретиком, выступившим в защиту меньшинства, был Серж Московичи, который провел ряд исследований, посвященных цветовому восприятию (Moscovoci et al., 1969). Московичи и его коллеги сделали следующее наблюдение: когда меньшинство (а в действительности это были два помощника экспериментатора) предлагало необычные суждения относительно цвета (например, называя синий зеленым), они в большей степени могли повлиять на личные суждения испытуемых, чем в том случае, когда большинство высказывало подобные суждения. Несомненно, на публике индивиды склонны скорее согласиться с большинством, нежели с меньшинством, но в частных встречах (отдельно от группы) на их убеждения больше влияет меньшинство (Moscovici, 1980).