Место и роль человека в системе современных производительных сил. Человек как субъект и объект«Научно-технической цивилизации» в технократической теории Х.Шельского, страница 13

Техника в качестве важнейшего составного элемен­та производительных сил, материального базиса обще­ства выпадает из поля зрения западных теоретиков. Ими игнорируется проблематика взаимосвязи техники и труда, техники и общественных отношений, взаимо­действия машины и человека, человека и автомата. В качестве объекта философского анализа техника предстает в основном как виртуозное рациональное, математическое мышление, претворяемое в повсемест­но утверждаемую искусственную среду. Концепция Хюбнера, при всем стремлении западногерманского теоретика к новому ракурсу исследования, который позволил бы западной философско-социологической мысли сдвинуться с технократического рубежа 60-х го­дов, есть выражение того же специфически ограничен­ного подхода, основанного в конечном счете на идеа­листическом понимании истории.

В итоге Хюбнер, подчеркивая, что его концепция является попыткой сущностного определения современ­ной техники, а не указанием политического, социаль­ного выходов из сложившейся ситуации, путей овла­дения техническим прогрессом, утверждает, что философскую проблему он здесь видит одну, общую для Запада и для Востока. Объект философского критиче­ского анализа - это «самопознание современного че­ловека, его технико-научная интенциональность и, отсюда - его гипертрофированная, ставшая почти са­моцелью рациональность».

Хюбнер разделяет с другими буржуазными идеоло­гами одну основополагающую установку, а именно: убеждение, что в социально-экономическом, политиче­ском, гуманистическом планах «разумно направить» развитие науки и техники невозможно ни в одной из социальных систем; однако можно «исправить», изме­нить развитие научной мысли (и следующей за ней техники), отказавшись от ее принципов, завещанных еще Возрождением. Может быть, это даже возможно сделать на пути обращения к мифу, к возрождению общественного смысла и роли искусства.

Хюбнер пишет: наша наука ведет свое происхож­дение от идеалов Ренессанса; наш научно-технический мир с его априористическими предпосылками есть обусловленный определенной ситуацией выбор одной возможности. Вряд ли можно считать, что мы всегда будем ее придерживаться или же впадем в варвар­ство, отказавшись от нее. Напротив, утверждает Хюбнер, «у нас есть все основания думать, что все распространяющиеся пароксизмы научно-технической деятельности вкупе со связанными с ними идеями про­гресса могут заключать в себе нечто варварское».

В целом концепцию Хюбнера можно отнести к об­щей традиции западной философии техники; заострен­ная направленность против идеи неизменной рацио­нальности науки свидетельствует об определенном влиянии исторической школы в лице, прежде все­го  Т. Куна, и о близости к взглядам П. Фейерабенда.

Возникновение в западной литературе о технике 70 - 80-х годов ряда новых тенденций, воплощенных, главным образом, в так называемой аналитической философии техники. Представители которой стремятся разработать и конституировать знание о технике как комплексное, многофакторное, противопоставив его «одномерности» представлений о сущности и характере развития тех­ники, которую они усматривают во всей предшествую­щей философии.

Некоторые из названных деятелей, например, Г. Рополь, выступают с требованием ценностного под­хода к проблемам техники; это характерно для дан­ного направления (хотя у нас нет полной уверенности относительно того, можно ли здесь говорить именно о направлении в философии техники, - или, скорее, гово­рить следует о характере, который носит деятельность ряда инженеров, представителей технической интел­лигенции, цель которых - устранить ограниченность предшествующей идеалистической философии техники и одновременно преодолеть привычную узость кругозо­ра «специалиста», способствовать прояснению смысла того, что делается, с какой целью, во имя чего и ка­кой ценой).

Все же очевидно, что основные достижения «ана­литического» направления лежат в области отдельных технических дисциплин; они связаны также с разра­боткой теорий технического знания, теории систем и т. п. Между тем, постулат ценностной ориентации в решении технических проблем, как уже отмечалось, в капиталистическом обществе не свободен от амбива­лентности: так, Ж. Фридман, который тоже видел свою задачу в гуманизации техники и связанных с нею яв­лений, видимо, яснее осознавал внутреннюю драмати­ческую противоречивость такой задачи, постоянно при­зывая помнить, что речь идет об обществе, где «нет ни справедливых социальных институтов, ни мудро­сти».

«Аналитическая» философия техники претендует на упразднение, замену предшествующей философской рефлексии о технике (и о мире, в котором она разви­вается) на том основании, что такая рефлексия лише­на предмета, научно определимого объекта. Разумеет­ся, предшествующая философия, придерживающаяся основных идеалистических посылок в объяснении за­кономерностей развития истории, общества, оказалась не в состоянии решить фундаментальные проблемы диалектики взаимодействия человека и техники, важ­ность которых она, однако, осознавала вполне. В той мере, в какой «аналитическая» философия техники претендует на вытеснение подобной общей проблема­тики, ей - как и любому учению с явной или неявной позитивистской интенцией - грозит опасность пренеб­речь мировоззренческими аспектами проблемы, упу­стить из виду ее связь с широтой научного подхода к миру истории и культуры. (Это неизбежно ведет к оскудению многих смысловых ресурсов философии, которое не компенсируется комплексностью подхода к одному явлению:  функционированию современной техники.)

Поэтому, касаясь настоящего периода, можно гово­рить о тупиках и кризисных явлениях западной фило­софии техники, прежде всего, как философии.