Далее автор постарается ответить на эти, поставленные им же самим, вопросы.
Во-первых, механизм осознания культурой самой себя является одним из важнейших механизмов ее функционирования. Необходимо указать ученикам на тот динамический толчок, который вызывает всплеск подобного теоретического осознания собственной культуры. Толчок этот, по Лотману, является эхом культурного взрыва, его завершающей стадией на уже зачинающемся витке новой традиции - «после взрыва сознание как бы переносится обратно, в момент, предшествовавший взрыву, и ретроспективно осмысляет все произошедшее: <…> случайному приписывается вес закономерного и неизбежного» [5, с.34]. Итак, если учитель желает составить у ученика правильное представление о процессах культурной динамики, то он уже не может обойти в своих уроках историю культурологической мысли.
Во-вторых, уже в девятнадцатом веке роль фигуры мыслителя для русской культуры необыкновенно возрастает. Такой мыслитель, часто вне зависимости от направления его околофилософской деятельности, влияет в ходе своего теоретизирования по поводу собственного культурного пространства на саму структуру родной культуры. Именно с рождением идеи самой себя и началом культурологической метатеории связан принципиально новый этап жизни культуры как таковой. Без знания о началах русской культурологической мысли XIX века не понять культурных тенденций века грядущего: «между этими полюсами – символической и органицистской теорий – можно было бы поместить, кажется, едва ли не весь спектр постижения культуры в России первой трети XX столетия» [1, с.116], - говорят современные исследователи о сложившейся картине мыслительской оппозиции «Данилевский – Соловьев» в конце девятнадцатого века, а ведь этой оппозиции предшествует долгий путь социальных, политических и духовно-философских культурных пертурбаций.
Наконец, в-третьих, нащупывание идеи культуры происходит не только в потемках социально размытой разночинной интеллигенции, но - еще в двадцатых годах – внутри сложной системы дворянской культуры. Это, как раз-таки, и свяжет новый материал с материалом девятого класса, выведя его понимание на более глубокий уровень.
Именно в первой половине девятнадцатого века впервые появляется в русском культурфилософском лексиконе термин «культура», впрочем, как и другой, пока еще синонимичный, равнозначный ему термин «цивилизация». В конце столетия, равно как и в следующем, оба эти термина станут одними из ключевых в рамках культурологического дискурса. В это время культура начинает сама открыто заявлять о себе в собственном пространстве посредством представителей своего авангарда, своих пассионариев. Вот, почему так важно для учащихся в ходе уроков проследить за культурологическими концепциями (культурологическими по сути, ибо науки самой еще, конечно же, нет как таковой) русских мыслителей.
Вариант равномерного распределения сложной информативной нагрузки в данном контексте предлагает программа Яковлевой - Алекаевой. По плану, занятия в одиннадцатом классе открываются разделом «Проблемы самосознания культуры», в котором предполагается общее ознакомление учащихся с законами существования новой для русской культуры философской картины мира (урок «Философия как форма мировоззрения»), а также с ходом зарождения философской мысли в России.
Учитель должен познакомить учащихся с понятием «метатекст», указав на то, что такой вид текста существовал в культуре всегда (пример – одическое произведение Илариона «Слово о Законе и Благодати» (см. напр. «Он [Константин] царство эллинов и римлян Богу покорил, ты же [Владимир] – Русь. И вот уж не только у них, но и у нас Христос царем зовется» [9, с.34]) – здесь налицо положение мессианской роли русской культуры в священной истории). Однако, такие тексты рассматривали культуру в ключе этой самой священной истории. Напротив, в девятнадцатом веке мы встречаем произведения, которые анализируют русскую культуру в контексте культуры мировой. Первый такой выдающийся памятник – «Философские письма» П.Я. Чаадаева. «Уже в первом письме Чаадаев более десятка раз использует формы слова civilisation <…>. В общем, приходится признать, что и culture, и особенно civilization – достаточно важные единицы в лексико-концептуальном строе «Философских писем». Эти понятия вряд ли мог проигнорировать внимательный читатель, не говоря уже о тех, кому довелось осуществлять перевод писем на русский язык» [1, с.75]. Иначе, почва для будущей культурологической полемики была подготовлена именно этим текстом. Учителю следует обратить внимание учеников на тот факт, что текст, находящийся внутри культуры, говорит о самой данной культуре, факт, который можно назвать фактом культурной метарефлексии. А это, как мы уже сказали, - один из важнейших механизмов функционирования культуры.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.