Категория «Картина мира» в рамках преподавания курса культурологии в школе, страница 6

Вполне понятно, что мифологическую картину мира необходимо исследовать с учениками на примере текстов материальной культуры. Здесь мы найдем и сюжетику и весь необходимый элементарий язычества. Как это возможно осуществить?

Во-первых, нелишним будет еще раз обратить внимание на вопрос логики мифа. К. Леви-Стросс и Я.Э. Голосовкер сходятся в том, что противоречие двух элементов первобытной культуры снимаются синтетическим третьим, ««Закон неисключенного третьего», а также утверждение Голосовкера, что в мифе противоречия не нуждаются в разрешении, так как выход из дилеммы есть синтез, очень напоминает идею «медиации» у К. Леви-Стросса» [2, с.170 и 46]. Действительно, логика мифа в таком понимании видится далеко не формальной, термин «противоречия» достаточно условен, ведь «примирение», медиация осуществляются уже в самой сути явлений – в единстве их бытия.

По поводу применения формальной логики при попытке проанализировать миф следует сказать, что никто не оспаривает рациональность мифа. Более того, миф сверхрационален.  Однако, «формы рациональности соответствуют лишь имеющимся интуитивным представлениям [(«о познаваемости, обосновываемости, последовательности, ясности и общеобязательной приемлимости» [7, с.220])], <…> претензии на точные дефиниции в данном случае не могут быть выдвинуты» [7, с.222]. Т.е. рациональность здесь иная, интуитивная, для-человека-данной-картины-мира-сущая. Закон «если - то» является для мифа определяющим, однако через формальную логику объять все семантическое пространство мифологической картины мира невозможно. Синкретичность и раздельное существование «тезиса» и «антитезиса» формальной логики несовместимы. Итак, иная рациональность.

Во-вторых, нельзя не говорить с учениками о том, что, несмотря на безусловность синкретизма, пространство мифологической картины мира иерархично с другой стороны, что может казаться противоречивым только с точки зрения нашего сегодняшнего главенствующего рассудка. На этой иерархичности при всеэлементарной сочлененности следует подробно остановиться.

Объяснить ученикам, почему так, на самом деле, очень просто. Достаточно указать на отсутствие всякой потусторонности в мифологическом сознании. Все – «здесь», мир един в материи при полной совместности материи и духа в союзе под названием «микрокосм». Мировая гармония и так далее. Вот, кстати, эта самая гармония легко прослеживается на памятниках материальной культуры как египтян и греков, так и собственно славян-язычников, просто в последнем случае наши знания на этот счет размыты вследствие недостаточности этнографической информации и особенностей истории Русской культуры. Так что, с гармонии можно начать. С гармонии иерархии.

Что касается визуализации мифологических образов, то иерархия картины мира может строится на примере:

1) различных культовых архитектурных построек (храм Гора, любое ордерное сооружение, владимирово капище в Киеве);

2) предметов быта (украшения-пекторали, различные сосуды, относящиеся к культуре винопития, например, килики, кратеры и т.д., вещи из домашнего обихода, вроде ткацкого станка);

3) наконец, памятников изустной и литературной мифологических традиций ( миф об Осирисе, Исиде и Горе, миф о царе Эдипе, любая русская волшебная сказка).

Так учитель, рассказывая о картине мира древних славян, подводит детей к сравнениям роли различных архетипов в той или иной древней культуре, обобщая такие категории мифа, как мировое древо, мировое яйцо, зоо- и антропоморфизм, пантеон, жречество, низшие духи, загробный мир и река, судьба, хаос и космос, ритуал, инициация и т.д. и т.п.

Чрезвычайно интересным является фрагмент программы Яковлевой – Алекаевой, где через календарные обряды древних славян ученики начинают изучать семиотическое окружение узловых событий жизни мифологического человека. Это происходит в цикле уроков «Круг жизни человека: от рождения к смерти» [10, с.10-11]. Здесь ученики приобретают навык интерпретировать знаковое окружение таких обрядовых форм, как родины и инициация («второе рождение»), свадьба как перемена социокультурного статуса, наконец, обряд погребения как обеспечивающий надежность должного итога пути человека в загробный мир.