Категория «Картина мира» в рамках преподавания курса культурологии в школе, страница 2

Здесь следует подчеркнуть именно незаконченность, незавершенность картины мира. Следует помнить о том, что не будь этой открытости динамическим процессам, которую мы имеем в виду под словом «незавершенность», культура не могла бы развиваться далее, чего никак нельзя себе представить.

Культура не знает конца. Сама ее структура как будто бы исключает такой конец. Конечно же, культура всегда имеет в себе представление о некотором собственном конце, и эсхатологические, апокалипсические мотивы становятся неотъемлемым началом, формирующим культуру (в этом контексте слово «начало» столь же верно, сколь и, казалось бы, нелепо). Однако, здесь речь идет именно о представлении, презентации культурой идеи собственного конца. В принципе же, культура никак не может вдруг взять – и остановиться в собственном развитии. Уже изначально она развивается в условиях «циклической модели». Цикличность – это «путь борьбы с концами» в сфере культуры [5, с.249]. «В цикличной системе смерть-возрождение переживало одно и то же вечное божество. Линейный повтор создавал образ другого (как правило, сына), в образе которого умерший как бы возрождался в своем подобии» [5, с.251].

С другой стороны, говорит Лотман, культура высвобождается от собственной конечности в динамической смене постепенных и взрывных процессов. «Противоречивая сложность исторического процесса последовательно активизирует то одну, то другую форму» [5, с.22].

Все это было сказано тут не зря. Культура никак не может остановиться в своем развитии. Потому никогда картина мира не будет замкнутой, а, следовательно, никогда не покажется ученику мертвой. Одновременно с этим, собственное его, ученика, мировидение обладает подобной же открытостью, незавершенностью. Осознание такого подобия позволяет легко войти в поле картины мира человека любой культурной эпохи.

В ходе педагогического процесса следует постоянно обращаться к тем архетипическим элементам культуры, которые путями многовековых отображений в разных картинах мира оказались в пространстве современной культуры, способствуя, таким образом, становлению той самой пресловутой личностной мотивированной заинтересованности ученика в успехе педагогического процесса. Такие архетипы должны стать главным стержнем концепции, той сердцевиной, вокруг которой будет надстраиваться весь остальной элементарий картины мира. Так будет удовлетворено два требования к материалу уроков: с одной стороны, мы получим целостную картину, целостную за счет собственной укорененности в смысловом стержне комплекса архетипов, с другой же картина мира  в своей незаконченности даст почву для полифонических диалоговых переходов к иным мировоззренческим моделям, зародит поводы для самостоятельной аналитической работы ученика, наконец, организует единую логику восприятия истории культуры.

«Культура, прежде всего, - понятие коллективное. Отдельный человек может быть носителем культуры, может активно участвовать в ее развитии, тем не менее по своей природе культура, как и язык, - явление общественное, то есть социальное» [4, с.5], - говорит Лотман в самом начале «Бесед о русской культуре», внедряя тем самым читателя в поле быта, то поле, где символ получает свое реальное смысловое наполнение, поле, где сплетаются языки культуры, где всегда есть то самое друскиновское «некоторое равновесие с небольшой погрешностью». Эта постоянная погрешность языкового пространства и есть то самое динамическое начало культуры: она рождает необходимое «напряженное пересечение адекватных и неадекватных языковых актов», суть «языковое общение» [5, с.16]. В активном взаимодействии языков культуры проходят процессы, связанные с культурной динамикой («Непонимание и понимание – одинаково ценностные смысловые механизмы. Исключительная победа одного из них ведет к разрушению информации» [5, с.16]). Однако, как мы знаем, наибольшее информационное напряжение языкового диалога всегда наблюдается на периферии, то есть на границе пересечения разных «структурных организаций» [5, с.27], разных моделей миросозерцания в контексте одной культуры, и, наконец, на границе разных культур.