Следует отметить, что католический исследователь выделяет и позитивные аспекты реформационного движения. По сути дела, Й. Лортц объявляет «открытие заново того, что было утеряно за века» главным делом Реформации. Так, например, он признаёт одной из великих потерь то, что на момент начала Реформации уже в течение нескольких столетий был забыт характер Слова Божьего как реальности спасения, который уступил место его поучительной функции. Вину за это он возлагает в том числе и на церковную, а особенно папскую администрацию, «которая, предъявляя завышенные требования к пастве, хотя и приводила множество цитат из Писания, но часто использовала их, чтобы формировать и внушать ей представления, первоначально отсутствовавшие в Писании, во всяком случае, недостаточно проникнутые евангельским духом…»[38].
Рассматривая протестантское реформационное движение в целом, исследователь видит его в своей основе «принципиально христианским движением», однако вновь пытается обратить внимание на уязвимые для критики моменты в истории Реформации. Например, говоря о «внутрипротестантском расколе», Й. Лортц напоминает, что после смерти Лютера приобрела особую остроту проблема адекватного изложения его учения своими последователями, и утверждает, что возникшая в этой связи богословская полемика является серьёзным доказательством «внутренних неувязок и многослойности самого лютеровского учения»[39]. В определённой степени положительное воздействие на Римско-католическую Церковь, по мнению Лортца, оказал призыв протестантов и лютеран к католическим кругам «пробудиться для практической деятельности». Вызванный соперничеством различных конфессий контроль за жизнью Церкви способствовал «постепенному устранению прежних нестроений». Вместе с тем, Лортц подчёркивает и «множество дурных вещей», ставших результатом возникновения лютеранства: «путаница в лозунгах и решениях и взаимная вражда и травля конфессий ослабили религиозную мощь христианства»[40].
В целом, Й. Лортц, несмотря на все признаваемые им позитивные характеристики личности Мартина Лютера и его учения, считает того заблудшим сыном Церкви, недальновидность и непоследовательность которого позволили ему впасть в ересь. Лютер, «которому было дано столько талантов, оказался не в состоянии проникнуть взором за сумерки позднесредневековых нестроений и богословской неясности и различить наряду с этим силу и чистоту церковного ядра»[41].
Протестантский исследователь Хусто Л. Гонсалес в своей работе относительно личности Мартина Лютера утверждает, что теперь мало кто сомневается в искренности Лютера. С одной стороны, многие католические историки стали признавать «обоснованность его протеста и его правоту по многим вероучительным вопросам». С другой стороны, только малая часть протестантских историков продолжает рассматривать Лютера «как героя-исполина, который почти в одиночку реформировал христианство и чьи грехи и ошибки не имеют особого значения»[42].
В отличие от католического историка, Гонсалес положительно отзывается о Лютере. С одной стороны, он как протестант не может отнести Лютера к разряду «подлинных индивидуалистов», поскольку тот придавал слишком большое значение Церкви[43]. Интересно отметить, как отличается данное замечание протестантского историка о месте Церкви в учении Лютера от оценки историка-католика: Лортц считает, что Церковь для Лютера играла второстепенную роль, в то время, как Гонсалес постулирует идею о чрезмерной значимости Церкви в взглядах реформатора. С другой стороны, Гонсалес признаёт приоритетное значение для Лютера веры и послушания Богу. Преодолевая свои сомнения с Божией помощью, удостоверившись, что Бог направляет его на определенные дела, Лютер шёл по выбранному пути до конца. По мнению Гонсалеса, виттенбергский реформатор «явно был не из тех учеников, кто, взявшись за плуг, оборачивается назад»[44]. Несомненно, Лютер мастерски владел словом, одинаково хорошо зная латинский и немецкий языки. Протестантский историк считает, что Лютер проявлял «склонность излишне преувеличивать значение того или иного положения и тем самым искажать его смысл»[45]. Однако не до конца понятно, что исследователь здесь имеет в виду. Подчас в ходе богословских диспутов у Лютера с протестантскими оппонентами возникали серьёзные расхождения по таким «незначительным», с их точки зрения, вероисповедным вопросам, как, например, вопрос о Причастии. Но Лютер считал эти положения вопросами первостепенной важности, и с его стороны это не было необоснованным преувеличением, на его стороне было Слово Божье. Вряд ли это можно считать искажением смысла того или иного положения.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.