Конфессиональная принадлежность исследователя как основа дифференциации оценок и подходов к описанию истории лютеранской Реформации, страница 2

Описание полученных результатов

1.  Причины реформационного движения и общая характеристика эпохи Реформации

Представляется, что первым по порядку, но не по значимости, уместно рассмотреть такой показатель дифференциации позиций исследователей по конфессиональному признаку, как описание причин реформационного движения и общей характеристики эпохи Реформации. Без сомнений, ни один серьёзный историк не будет отрицать всей чрезвычайной сложности реформационного движения XVI в. и масштабности его влияния на дальнейшую мировую историю. Вместе с тем, вполне предсказуемой выглядит общая характеристика, а также оценка причин возникновения данного движения, которую даёт тот или иной автор в силу своей конфессиональной принадлежности.

Так, католический историк Йозеф Лортц в своём труде, посвящённом истории Церкви, весьма естественно рассуждает по-католически:  «Реформация – это величайшая катастрофа, которая постигла Церковь за всю её историю вплоть до наших дней»[1]. С его точки зрения, Реформация оказала настолько сильное воздействие на жизнь Церкви, что никакие другие важные, на первый взгляд, события предшествующих периодов истории Церкви («даже отделение восточной Церкви от Рима») не могут с ней сравниться[2]. Вообще, довольно часто для католических исследователей характерна тенденция акцентировать своё внимание на отрицательных сторонах Реформации. Й. Лортц не стал исключением из этого правила, в его работе не раз выражается мнение, что лишь вследствие реформационного движения произошёл раскол, являющийся «самым разрушительным и вредным феноменом в истории Церкви», а тот раздор и разрушение единства христиан в вере, которые он принес христианству, «есть величайшее зло, причинённое учреждению единого Господа»[3].

Однако у данного исследователя наблюдается нестандартный для католика подход к истории Реформации. С одной стороны, он рассматривает движение Реформации как враждебную Римско-католической Церкви силу. С другой стороны, Лортц понимает, что Реформация не появилась на пустом месте, неожиданно и ниоткуда, а возникла внутри Церкви и была направлена на внутрицерковное позитивное преобразование. Отсюда следует, что реформационные идеи, носителями которых, в конце концов, стали протестантские реформаторы, проистекают из самой церковной среды[4]. Понятное дело, что Лортц как католик не может избежать конфессиональной негативной оценки реформационных протестантских идей, носящих «еретический» характер, и не признать результаты движения Реформации в целом досадным недоразумением. Вместе с тем, он не отрицает, что эпоха Реформации имеет смысл в Господнем плане спасения. В целом, Й. Лортц как католический историк Церкви вынужден отметить генетическую связь внутрицерковной католической реформы XVI в. и протестантской Реформации, правда, во-первых, указывая на определённую опасность последней для Церкви и, во-вторых, рассматривая Реформацию не иначе как Суд Божий[5].

Что касается причин Реформации, исследователь предпочитает в качестве таковых говорить о «предпосылках возможности возникновения Реформации». Он выделяет, с одной стороны, возникшее в средневековом обществе к моменту начала Реформации сомнение, являлась ли существовавшая и господствовавшая тогда Римско-католическая Церковь «подлинной Церковью Иисуса Христа»[6]. С другой стороны, важной предпосылкой для Й. Лортца является следующая закономерность предреформационной эпохи: во-первых, достаточно медленный процесс осознания и признания необходимости внутрицерковного реформирования. Во-вторых, наоборот, наблюдалось ослабление связи средневекового общества с Церковью в философской, религиозной, политической и экономической жизни. Как итог, «исчезает ощущение невозможности посягательства на церковное начало, долгое время определявшее, в основном, западное сознание, на первый план выступает мысль о возможности радикального преобразования»[7].