Беседа о хлебе, сшедшем с небес (6-я глава), страница 8

Здесь говорится о других народах - языческих,  которые до времени находятся за оградой Божьего избранного двора.  Но там тоже овцы,  которых  Господь знает пока один,  которых в конце концов Он тоже приведет сюда. Это как бы третий сюжет.

Но есть и четвертый: "Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою,  чтобы опять принять ее.  Никто не отнимает  ее  от

Меня, но  Я Сам отдаю ее.  Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее.  Сию  заповедь  получил  Я  от  Отца  Моего"

(10:17-18). Здесь Господь говорит о Себе уже не как о двери во двор, не о пастыре,  а  как  об  Агнце,  Который  должен  быть принесен за грехи мирап.  Он добровольно приносит Себя за грех мира: "Вот  Агнец  Божий,  вземлющий  на  Себя  грех  мира   и закалаемый за грехи мира". Тут Он о Себе говорит как об Агнце, как об одной из овец этого двора. Он и дверь, он и пастырь, Он и Агнец - таково многообразное воплощение и служение Господне, настолько Он пронизывает все  в  мире,  куда  Он  пришел,  все стороны жизни,  все  стороны  деятельности.  "И  сию  заповедь получил Я от Отца Моего".

Он сказал  это  все.  "От этих слов опять произошла между иудеями распря.  Многие из них говорили:  Он одержим  бесом  и безумствует; чо  слушаете Его?  Другие говорили:  это не слова бесноватого; может ли бес отверзать очи слепым?" (10:19-20).

Интересны предметы споров.  Можно спорить о том,  каков о ттенок: беловато-розоватый или розовато-беловатый.  Один видит так, другой иначе. Но когда один говорит: это белое, а другой:

это черное (это и не  споры  даже,  а  что-то  другое,  что-то невозможное по своему существу,  не о предмете здесь спорят, а каждый просто  заявляет  себя,  и  нет  между  ними  предметов доказательства,  да  они  уже  и  не  смогут ничего друг другу доказать), - так и здесь: бесплодная и безумная распря.

На этом,  казалось  бы,  заканчивается  беседа  по поводу исцеления слепорожденного,   но   позднее   Господь   к    ней возвращается. Дальше  (10:22)  говорится:  "Настал  же тогда в

Иерусалиме праздник обновления,  и была зима.  И ходил Иисус в храме, в  притворе  Соломоновом.  Тут  Иудеи  обступили  Его и говорили Ему:  долго ли Тебе держать нас в недоумении? если Ты

Христос, скажи нам прямо" (10:22-24). Опять приступили к Нему, опять спрашивают,  ходят  вокруг  Него,  как  голодные  волки, жаждущие крови человеческой.  Опять спрашивают Его,  как будто не слышали,  как будто не знают,  как будто не  говорил  Он  о

Своем достоинстве  Божественном.  И опять задают Ему вопрос из ненасытности, из  желания  к  чему-то  придраться,  за  что-то ухватиться, опять как-то Его достать.

"Иисус отвечал им:  Я сказал  вам,  и  не  верите;  дела, которые творю Я во имя Отца Моего,  они свидетельствуют о Мне"

(10:24-26). Есть две стадии веры: можно просто сказать Ему - и поверят (как  слепому Он сказал - и тот поверил),  а если нет, то "дела,  которые  творю   Я   во   имя   Отца   Моего,   они свидетельствуют о Мне".  И Я говорю, и Мне способны верить Мои овцы, и дела,  которые Я делаю, но вы не верите, "ибо вы не из овец Моих,  как Я сказал вам. Овцы Мои слушаются голоса Моего, и Я знаю их; и они идут за Мною. И Я даю им жизнь вечную, и не погибнут вовек;  и никто не похитит их из руки Моей. Отец Мой,

Который дал Мне их,  больше всех; и никто не может похитить их из  руки  Отца  Моего"  (10:26-29).  Здесь  Он опять говорит о

Единосущии и о Единоделании вместе с Отцом.  А перед  этим  Он говорит:  "И не погибнут вовек;  и никто не похитит их из руки

Моей",  а дальше - "никто не может похитить их  из  руки  Отца

Моего".

"Тут опять схватили  Иудеи  каменья,  чтобы  побить  Его"

(10:31). Господь  часто  свидетельствует  о Себе,  потом резко говорит о слушателям,  а потом говорит как бы о  третьих  -  о истинных овцах,  которые  Его  слушают  и идут за Ним.  Как Он говорит: "Блаженны нищие духом,  блаженны  такие-то,  блаженны такие-то..." А прямо Он говорит людям, что они не из овец Его, потому что истинные овцы,  может быть,  тоже здесь  есть,  они слышат Его  голос  и  понимают  Его,  их никогда не оттолкнешь такими резкими прямыми словами.