Военная мощь в глобальной политике США, страница 8

По мнению Г. Кана, если другая сторона знает о решимости США последовательно двигаться по пути «эскалации», не боясь самой высокой ее ступени, то у нее не остается иного выбора, кроме как отступить уже на начальных ступенях «лестницы», не испытывая судьбу.

Что в схеме Г. Кана особенно важно, так это множественность граней между ступенями лестницы «эскалации» конфликта. Иначе говоря, если в начале ХХ века важнейшим для политического лидера было решение об использовании военной силы, т.е. начале войны, то, по теории Кана, прежде чем не перейдена решающая грань «массированного возмездия»  ситуация остается контролируемой, допускающей возможности двигаться по ступеням эскалации как вверх, так и вниз, осуществляя «деэскалацию» в случае, если оппонент не принимает вызова и уступает.

На основе концепции «эскалации» сложились представления, предполагавшие, что США, оставаясь в рамках управляемой «эскалации», отстаивают свои интересы в противоборстве с СССР и его союзниками, используя широкий спектр средств, в том числе и военные операции. Последние, согласно классификации, предложенной известным теоретиком международных отношений, профессором Д. Ньюктерлейном, включали военную помощь союзникам, демонстрации силы, осуществление экономической блокады с использованием флота, собственно военные акции различных масштабов и т.д. Соотношение военных и невоенных средств определялось лишь степенью значимости проблемы, масштабами вызова, с которыми сталкиваются США.

Концепция «эскалации» предполагала, что политика «холодной войны» выводится за рамки традиционных представлений прошлого о существовании различий между войной и миром, характеризуясь прежде всего перманентным противоборством большей или меньшей степени интенсивности. Единственный барьер на пути «эскалации», который для военно-политической мысли США представлялся значимым, был связан не с переходом от мира к войне, а с массированным применением ядерного оружия.

Расплывчатость, неопределенность грани между войной и миром в ядерный век доказывает и постепенно развивавшийся и углублявшийся диалог между СССР и США.

Хотя СССР на протяжении всего периода «холодной войны» рассматривался правящей элитой США как основной противник, по мере того как повышался уровень военного противостояния между двумя сверхдержавами, все большее значение приобретали переговоры по вопросам военно-стратегического характера.

Вопрос о «правилах игры» в глобальном противоборстве и значении их соблюдения был с наибольшей остротой поставлен в США аналитиком корпорации РЭНД А. Вольштеттером еще в 1959 г. В статье в журнале «Форин эффэрз», озаглавленной «Деликатный баланс устрашения», им доказывалось, что доктрина «сдерживания» может быть действенной лишь в том случае, если другая сторона, т. е. СССР, будет придерживаться таких же взглядов на проблемы войны и мира, как и правящие круги США. В противном случае, предостерегал Вольштеттер, может возникнуть ситуация, при которой руководство СССР в условиях кризиса сочтет, что меры, осуществляемые США в рамках «эскалации» лишь для демонстрации решимости, свидетельствуют о намерении нанести первый, обезоруживающий удар. В этом случае единственно рациональным выбором со стороны СССР станет удар всеми силами, с тем чтобы упредить нападение, показавшееся неизбежным.

Иначе говоря, возникал парадокс: для того чтобы «сдерживание»  связанное с угрозой применения ядерного оружия, в кризисной ситуации было действенным, т. е. побуждало СССР к уступкам, угроза должна была выглядеть убедительной. Однако чем более убедительной становилась угроза, тем большим был риск, что СССР воспримет ее как показатель реальных намерений и отреагирует соответствующим образом.

По мнению Г. Киссинджера, статья Вольштеттера оказала большое влияние на стратегическое мышление в США. «Начиная с того времени дипломатия контроля над вооружениями сконцентрировала свои усилия на ограничении состава и операционных характеристик вооруженных сил, чтобы снизить до минимума риск внезапного нападения».