Белорусы, кто они? Русь белая, Русь черная и Литва на старинных картах, страница 18

5. О   ПРЕЕМСТВЕННОСТИ   НАЗВАНИЙ

И  ЭКСПАНСИОНИСТСКОЙ  ПОЛИТИКЕ

СОСЕДЕЙ

Нарушение преемственности в этнографических названиях внесло путаницу между историческими и современными понятиями, такими, как литвины и белорусы; русские, русины и белорусы; литвины, жмудины и литовцы; Литва, Русь Черная, Русь Белая и Белоруссия. Во времена Великого княжества Литов­ского белорусское население, проживавшее на терри­тории древней (летописной) Литвы, как уже упоми­налось, называли литвинами, на остальной террито­рии — чаще всего литвинами-белорусцами и реже белорусами, чернорусами, русинами, русскими (Кау-ка А. К., 1989; Этнаграф1я Беларуси 1989). Во второй половине XIX в. за всеми ими закрепилось общее название — «белорусская народность русской нацио­нальности», название «Литва» на территории этни­ческой Белоруссии совсем исчезло с карты. За всеми народами, говорящими на балтских языках, закре­пилось общее название «литовцы» (карта 38). Позднее они разделились на литовцев (жемайты, аукштайты) и латышей (курши, латгалы). В советское время для Белоруссии эти переименования стоили террито­риальных потерь, причем в культурно-историческом отношении наиболее значимых (имеется в виду Виленский район и г. Вильно). Здесь имела место, с одной стороны, политическая спекуляция Сталина и его помощников, сыгравших на формальном совпа­дении названий (ими официально считалось, что, поскольку г. Вильно в Великом княжестве Литовском был столицей, следовательно, он должен принадле­жать Литовской Республике), с другой стороны,— политика литовского правительства, еще с 20-х годов стремившегося включить в состав своей республики древнюю столицу белорусско-литовского государ­ства — Великого княжества Литовского. Заключая в 1939 г. договор, оно не подозревало, что способ­ствует реализации пакта Риббентропа — Молотова. Совершенно очевидно, что отторжение этой белорус­ской территории было политической сделкой, выгод­ной обеим сторонам. Понимая искусственность перехода этой территории (на ней к тому времени среди коренного населения было большинство бело­русов и малое количество литовцев), литовские ру­ководящие круги стали прилагать усилия к тому, чтобы изменить соотношение по национальностям в пользу литовцев или поляков. С этой целью после проведения репрессивных мер советскими властями против белорусской интеллигенции Вильно и другие города стали массово заселяться литовцами. В начале 50-х годов литовские власти (по согласованию с И. Сталиным и Б. Берутом) начали насаждать польские   школы   и   закрывать   белорусские.   Было открыто несколько сотен польских школ и закрыты все белорусские (Степанов А., 1989). Среди белору­сов Виленского района велась активная пропаганда, направленная на их ополячивание. В результате определенная часть белорусов, подвергавшаяся обра­ботке в течение сорока лет, стала считать себя поля­ками, несмотря на то что польский язык так и не привился, но оказал влияние на разговорный язык населения этого края. Сельское население общается главным образом на белорусском языке, городское — на русском. Однако старания литовских националис­тов были настолько усердными, что в результате переписи населения паспортных поляков оказалось больше, чем белорусов и литовцев, вместе взятых. Все это привело к возникновению вопроса о «Поль­ском национально-территориальном крае». Как и при переписи населения 1921 г., процент поляков вырос за счет «тутейших». Во время последней переписи населения многие опрашиваемые сельские жители, так же как и раньше, свою национальность называли «тутейшие», свой язык — «простым» (разговорный белорусский язык). Как известно, это белорусы-католики, преимущественно земледельцы, издревле живущие на этой земле, но их вопреки очевидности этнического происхождения отнесли к полякам. В результате такой переписи, по литовским статисти­ческим данным, на Виленщине проживает значитель­но больше поляков, чем белорусов.