Классики не только не претендовали на разработку конкретной теории бесклассового социалистического (коммунистического) общества, но, напротив, они осознавали и признавали, что не завершили разработку теории классового общества, в частности теорию происхождения (образования) классов. А без конкретной теории нового общества нельзя безошибочно строить социализм. А если при этом допускаемые ошибки не осознаются, то они превращаются в закон, то есть отход от строительства нового, социалистического общества становится законом развития.
То фундаментальное, что сделали классики относительно классового и бесклассового общества, — это формулировка условий, при выполнении которых неизбежно рождаются классовые элементы и классы, и формулировка тех условий, при выполнении которых классовое общество преобразуется в бесклассовое. Но одно дело сформулировать общественные условия, которые надо соблюдать, другое дело — отыскать теоретически ту общественную форму, которая удовлетворяет этим условиям. Вот эту вторую задачу: найти теоретически ту общественную форму, которая удовлетворяет теоретическим условиям марксизма об отсутствии классов и классообразующих отношений, классики оставили своим наследникам.
Фундаментальная задача дальнейшего развития науки об обществе, задача научного определения исходного понятия политической экономии — производственного (экономического) отношения осталась не только нерешённой, но даже без внимания научных авторитетов. В результате такого игнорирования фундаментальной задачи политической экономии наши обществоведы не могли научно отличить антагонистическое противоречие от неантагонистического противоречия. А вся политическая экономия социализма свелась к «преобразованию» политической экономии капитализма в социалистическую с помощью прилагательного «социалистический»: «социалистический товар», «социалистическое государство», «прибыль социалистических предприятий» и так далее и тому подобное.
Нерешённость фундаментальной задачи обнаружилась после Великой Октябрьской социалистической революции после того как страна, под руководством ленинской партии стала на путь преобразования. Нерешённость фундаментальной задачи признаётся буквально во всех выступлениях вождя революции, в его работах. В особенности она обнаружилась в мае 1921г. в ленинской формулировке задачи о мотивации (поощрении) труда на основе некапиталистических отношений. Заметим, что Ленин употребляет термин «некапиталистический». И это тоже не случайно. Это употребление обусловлено отсутствием научного определения производственного отношения, а вместе с этим социалистического производственного отношения, качественно отличающегося от капиталистического производственного отношения. Единственно, что известно Ленину, это то, что социалистическое отношение не есть капиталистическое. И ленинское понимание социализма (коммунизма) тождественно совпадает с марксистским определением коммунизма. Сформулированная Лениным задача о мотивации, несмотря на внешнюю простоту, чрезвычайно сложна. Сам Ленин считает её очень сложной. Ведь надо определить неведомую форму поощрения на основе неизвестного в целом отношения. О последнем мы знаем только то, что оно некапиталистическое.
А ведь кроме задачи о мотивации труда можно было бы сформулировать ряд других задач по поиску… на основе некапиталистических отношений. Но все они, увы (!), остались нерассмотренными, нерешёнными.
Наиболее известная и нерешённая проблема — это проблема внедрения новых изобретений, открытий, теоретических разработок, техники. Само существование данной проблемы свидетельствует о теоретической нерешённости фундаментальной задачи социализма, о реальном отсутствии социализма в основе.
Чрезвычайно важно уяснить то обстоятельство, что марксизм есть высшее духовное идеологическое научное достижение цивилизации, что марксизм есть конец старой цивилизации и начало новой коммунистической цивилизации. Это значит, что без прямого учёта, признания марксистской философии в качестве теоретической основы невозможно построить (разработать) концепцию (теорию) общества более разумную, чем марксистская система, определяемая работами Маркса и Энгельса. Под более «разумной» я понимаю такое развитие науки, которое отвечает не иначе, а более точно на поставленные историей вопросы, более точно определяет историческую реальность.
Марксизм, являясь высшим возможным достижением в рамках старой цивилизации (рабства, феодализма, капитализма), есть одновременно начало новой, коммунистической цивилизации, низшее возможное её достижение на границе между цивилизациями.
Те учёные, которые определяют марксизм как высшее возможное достижение человеческого духа вообще, допускают грубую ошибку, последствия которой равнозначны следствиям любого непризнания, опошления, отрицания марксизма. Различные предложения как класса учёных, не признающих марксизм в качестве начала, так и класса учёных, признающих марксизм как высшее возможное достижение человеческого разума, как бы не были различны, по сути дела тождественны по главному вопросу — быть или не быть коммунизму. Все предложения связаны с выражением различных возможных состояний рабской цивилизации, с защитой этих «идеальных» состояний. Вся борьба вокруг таких предложений сводится к тому, чтобы заменить реальное историческое состояние рабской цивилизации на то возможное его состояние, которое авторам кажется разумным.
Марксизм (учение Маркса и Энгельса) как наука состоит из двух составных частей: из метода решения общественных проблем и из решения общественных проблем.
Марксизм как метод представляет собой строгую последовательность соединений (синтезов) методов различных научных направлений. Философия марксизма («законченный исторический материализм») есть синтез двух великих философских школ — материализма и идеализма.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.