Но как современная наука США, Франции, Германии и других развитых стран, так и история мировой науки в целом, - включая отечественную науку рубежных десятилетий XIX-XX вв., позволяет утверждать, что не существует столь простой зависимости. Формулы: "ниже авторитет науки - больше магов", а тем более "больше магов - ниже авторитет науки" при всей их пропагандистской привлекательности не отражают сложных взаимоотношений научного познания с другими сосуществующими и взаимодействующими с ним видами познавательной деятельности. Говоря о кризисе и снижении уровня нашего профессионального сообщества, я вовсе не склонен из этого выводить рост числа и активности магов, колдунов и прочих "квазинаучных" деятелей. Их у нас по-прежнему во много раз меньше, чем в упомянутых странах с развитой и весьма авторитетной наукой. С некоторыми поправками это соотношение справедливо и для числа лауреатов Нобелевских премий. Это связано не только с состоянием общественного сознания, уровнем общей и образовательной культуры общества, его экономическим и социально-политическим развитием, но и с тем, что отношения между научным и вненаучным знанием, равно как и между их производителями и носителями, не исчерпываются конкуренцией и соперничеством, а их противоборство вовсе не является "игрой с нулевой суммой". "Ненаука" не столько паразитирует на слабостях науки (в нашем случае они велики и несомненны), сколько живет и развивается в близкой к ней, но собственной сфере.
Сегодня мы еще раз убедились, как трудно провести четкую грань между сущностью, формами и даже методами научного и "квазинаучного" познания. Хорошо известно, например, что некоторые, так сказать "альтернативные" целители, экстрасенсы и др. весьма широко опираются на данные, формы деятельности и средства вроде бы "чуждой" и "противной" им науки. В свою очередь, многие ученые, несгибаемые рационалисты и последовательные сциентисты, оказавшись в пороговой, пограничной ситуации, обращаются, а иногда и очень настойчиво просятся к магу, провидцу, экстрасенсу и т.д. И это так же не умаляет в моих глазах их авторитета, как религиозные воззрения И. Ньютона, И. Павлова, А. Эйнштейна не ставят под сомнение принадлежность к науке этих великих ученых.
Более того, хотя помощь кудесников является, так сказать, "симптоматической", некоторым она помогает, облегчает жизнь. А следуя национальной гуманистической традиции, нам не следует клеймить, заковывать в железо, а тем более стрелять в тех, кто осушил слезу хотя бы одного младшего научного сотрудника. Как мне представляется, проблема отделения научного и вненаучного лежит скорее не в их несовместимости, а в нашем неумении разделить то, что представляет слитное единство различных сфер жизни.
Отсутствуют не только надежные, общепринятые критерии рациональности и научности. В отечественной науке сегодня практически нет действенных, надежных, исправных средств, обеспечивающих ее функционирование как специализированного социального института. В этой ситуации она стоит перед выбором: умереть, превратившись в передовой отряд техно-, социо-, полит- конструкторов, технологов, инженеров, или выжить, выработав внутри себя собственные, эффективные механизмы воспроизводства ее специфической познавательной деятельности. Чуть-чуть отступая от рационализма, верю, что наука в нашей стране будет жить и преуспевать. Магистральная, столбовая дорога к этому - не борьба с мистиками, колдунами и прочими изотериками, а совершенствование организации института науки, выработка им инструментов самоуправления и саморегуляции, адекватных характеру собственно познавательной деятельности, т.е. в конечном счете пополнение и модернизация арсенала средств, способствующих росту научного знания.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.