Церковно-певческое образование, страница 4

3) И за оные труды кроме мундира, пищи не получал лишнего награждения, так как и протчие сверстники мои которые в том же звании находятся.

4) Из чего ныне в великой скудости находяшеся так что не токмо излишне к священнослужению Вашего Преосвященства одевать себя не мог, но и в келий моей с нуждою пребываю.

5) Но понеже инаго прибежища себе не имею откуда бы могли крайные мои нужды исправить, да и брать там где не позволяется не надлежит.

6) Того ради к стопам Милостивейшего моего Архипастыря припадая слезно прошу, да соблаговолит Ваше Преосвященство за бывшии мои недостойные труды пожаловать по своему благоусмотрению и о том милостивейшее учинить решение" (РГИА, ф. 815, оп. 5, д. 223). На "слезном" этом прошении резолюция: "Выдать десять рублев". Вскоре семинарист Евфимий Ильяшев принимает постриг с именем Епифаний и становится уставником монастыря (Там же, д. 147, 1751).

Этот замечательный документ дает нам представление об облике, занятиях и типичной судьбе семинариста. Как из него следует, 12-летнее учение, певческая и учительская деятельность семинариста заканчивается не в связи с окончанием курса, но милостивым вниманием архимандрита и определением в монастырскую должность.

Невские семинаристы обязаны были принимать участие в городских празднествах. Так, из диспозиции торжеств, процессии по Невскому проспекту при встрече Императрицы Елизаветы после коронации следует, что семинаристам полагалось стоять у церкви Богородицы Казанской "все в белом одеянии имея на голове белые венки и лавровые венцы, а в руках ветви" и петь ей похвальную песнь (Там же, д. 282, 1742). Как и в семинарии Прокоповича, в Невской "такожде по силе Духовного Регламента, ко увеселению учащихся обучаются некоторые из семинаристов наемным мастером на мусикийских инструментах" (РГИА, ф. 796, оп. 8, д. 223, 1727)

В Александро-Невской академии в 90-х гг. помимо инструментальной игры студенты уже занимаются и "италианской нотой", учатся итальянскому пению. Такая широта в сфере церковного образования, безусловно, способствовала обмирщению церковно-певческого искусства, проникновению в него тенденций "артистических", которые митрополит Евгений Болховитинов определяет как "злоупотребления в церкви": "шумный и соблазнительный вопль поющих, театральныя выражения голоса, истребление благоговения и страха Божия, обращение всего пения в одну забаву" (Болховитинов, 7).

Церковному пению учились не только в семинариях, но и в петербургских церквах. Указ консистории требует, чтобы "священнослужители церковники искусные в пении сообщаяся и руководствуяся изданными для того нотными книгами научали не ведающих оного равно церковного устава, особливо своих сопричетников".

К началу 19 в. "в Санкт-Петербургской епархии учреждены, ежели не в каждом благочинии, то в каждом уезде, учители для обучения нотному пению, в чем довольно уже приметно и успеху, ибо из молодых являются с просьбами для производства или обученные, или обучающиеся, без чего и не производятся" (ЦГИА СПб., ф. 19, оп. 6, д. 208).

Умение петь по нотам - обязательное условие произведения в духовные звания в начале 19 в. в СПб. Из ведомости "О церковниках отменную способность к пению по ноте и наслышкою или одною наслышкою умеющих" 1804 следует, что большинство из них "поет по ноте". Такой уровень певческой грамотности церковнослужителей СПб складывался на протяжении всего 18 в. В деле певческого образования церковнослужителей и мирян велика заслуга митрополита Гавриила Петрова. Его трудами печатались певческие книги, нужные для учения, он издал несколько указов о необходимости обучения нотному пению в семинариях и руссских школах.