Соотношение международного и внутригосударственного права, страница 5

Положение, содержащееся в части 4 статьи 15 Конституции можно рассматривать как трансформационную норму общего характера, согласно   которой общепризнанные принципы и нормы международного права и правила международных договоров, обязывающих Россию, переадресуются (с указанной выше оговоркой относительно санкций) автоматически субъектам российского права.

* * *

В отечественной юридической литературе уже отмечалось, что правильнее было бы в части 4 статьи 15 говорить не о российской правовой системе, а о российском праве.[7] Понятие правовой системы интерпретируется по-разному и может породить дополнительные сложности теоретического и практического характера. Отмечалось также, что неудачно упоминание в части 4 наряду с общепризнанными принципами и  нормами   международного права международных договоров, так как это разнопорядковые категории.[8]

Если речь идет о нормах, то следовало бы, по крайней мере, говорить не о международных договорах, а о договорных нормах. Во всяком случае, какими бы ни были недостатки формулировки части 4 статьи 15, представляется очевидным, что, поскольку общепризнанные принципы и нормы международного права согласно указанной части являются составной частью российской правовой системы (российского права), международно-правовые обычные нормы, признаваемые Россией, также являются, наряду с договорными нормами, частью ее правовой системы (права). Общепризнанные нормы и принципы (тоже нормы, но более общего характера) международного права потому и являются общепризнанными, что воплощаются не только в договорах, но вне договоров, существуют как обычные нормы, признаются всеми членами межгосударственного общения как таковые. Здесь возникает ряд проблем. Во-первых, общепризнанные принципы и нормы – понятие довольно неопределенное. Установить точно их количество и содержание невозможно. Даже если содержание некоторых из них не вызывает сомнений,  может возникнуть сомнение в том, что они являются общепризнанными, или в том, что они являются международно-правовыми. Например, широко распространено мнение о том, что положения Всеобщей декларации прав человека превратились в международно-правовые обычные нормы. Но если в их всеобщем признании никто не сомневается, по поводу того, что они уже стали юридически обязательными, иногда все же высказываются сомнения, хотя голоса скептиков постепенно становятся глуше. Во-вторых, общепризнанные принципы  и нормы  международного права ориентированы, в основном, на межгосударственные отношения. Возьмем в качестве примера принцип неприменения силы.   Он относится исключительно к межгосударственным отношениям. Конечно, его трансформация в российское право может означать, что он, уже как норма российского права, обязывает российских должностных лиц, в первую очередь высокого ранга, действовать таким образом, чтобы государство, от имени которого они выступают, не нарушало данный принцип в своих отношениях с другими государствами. Есть общепризнанные принципы и нормы международного права, которые в результате их трансформации во внутреннее право могут в большей степени регулировать их внутригосударственные отношения (например, принцип уважения прав человека). Но почти всегда они носят слишком общий характер и требуют, чтобы сыграть какую-то роль во внутригосударственной сфере, конкретизации и детализации, т.е. внутригосударственного правотворчества, приводящего к принятию более конкретных норм, обеспечивающих их реализацию и как норм внутригосударственного и как норм международного права. В-третьих, обращает на себя внимание то, что в Конституции ничего не говорится о том, как поступать в случае расхождения общепризнанных принципов и норм международного права с правилами, содержащимися в законе.