Теоретические, философские и прикладные версии методологии, страница 7

Феноменология – понимающая теория.

Следующий тезис. Каждая из введенных мной позиций, осуществляющих организацию организма методологии и его различных фрагментов и организованностей, создает свои специфические, вторичные организованности. Например, теории, методики, истории, принципы. И "впрыскивает" их в тело организма методологии. Здесь нужно вспомнить схему, которую Г.П. Щедровицкий приводит в статье в "Системных исследованиях" 1981 года. Хотя у нас с ним по поводу этой статьи были дискуссии, и я до сих пор не согласен с подписью под этой схемой. А именно, я считаю, что правильней была бы та точка зрения, которую он проводил в лекциях 78-79 годов, где это пространство, состоящее из различных наборов организованностей и единиц мышления и деятельности, характеризовалось как пространство методологической рефлексии. Этот момент, на мой взгляд, является ключевым. Поскольку, если каждый такой шаг сопровождается формированием нового комплекса единиц, и эти единицы вводятся внутрь, то мы можем занять позицию рефлектирующего аналитика. Мы можем выписать эти все формы организации и построить такую топику, в которой все единицы, построенные и ассимилированные по ходу развития методологи, представлены как единицы моей рефлексии. А дальше продолжение: я могу выбрать ту или иную из этих единиц в качестве базовой, войти внутрь ее и начать осуществлять работу внутри нее по логике этой единицы и в соответствии с теми принципами и теми содержаниями, которые там запечатлены. Я меняю свою позицию на рабочую. Но при этом пространством моей работы будет тот или иной блок, единица внутри пространства методологической рефлексии. Я могу работать и между этими блоками, связывая их содержания и перенося из одного блока в другой. И в этом типе работы мыслительные компоненты, по сути дела, подчинены пониманию и рефлексии. И я осуществляю "зашнуровку". Или как я когда-то говорил: основной работой является коммутирование, связывание различных содержаний по законам и правилам понимания и рефлексии. И вот оба эти типа работы отличаются от того, что я пытаюсь обозначить как прикладную методологию. А именно, прикладная методология предполагает, что та или иная структура блоков объединяется в некое целое за счет формирования более широкой системы работ.

И я утверждаю, что прикладная методология должна формироваться для того, чтобы превратить в работу то, что при движении по блокам является лишь пониманием (или рефлексией), а при вхождении внутрь будет лишь частным типом мышления, ограниченным особенностями этих единиц, которые введены.

У меня появилась возможность изложить, в чем состоит другая линия развертывания методологической работы и организма методологии.

Ко мне подошел Н.Г. Алексеев и сделал интересное замечание. Он сказал, что тот вариант, который предлагаю я, является интенсивным, но не экстенсивным. Я так понял, что за экстенсивностью стоит проблема выхода методологии на более широкий социальный и социокультурный контекст. Превращения содержания методологии в более доступные и укорененные формы организации содержания и смысла. В переходе от дискурсивных техник методологического мышления к топическим формам организации понимания и сознания. И сама эта экстенсивная направленность включена в существующий социокультурный контекст, отражает напряжения и тенденции этого социокультурного контекста. И, по мнению Н.Г. и Г.П. (здесь их мнения совпадают), более соответствуют месту и роли методологии в демократическом обществе. И в этом же ключе строился тот доклад, который мы вчера слушали. Я уже сказал и повторю: для меня доклад Г.П. был изъяснением идей-принципов-ценностей методологического самоопределения и самоорганизации. Другой вопрос: насколько это может пониматься как принцип, как ценность и даже как идея? Насколько эта смысловая структура и стоящие за этим представления могут браться теми, кто находится на другом фокусе поля коммуникаций? Теми, кто понимает и, собственно, отвечает за образование смыслов. У меня здесь точка зрения достаточно резкая, и я считаю, что ценности не передаются через коммуникацию. Но, во всяком случае, я вижу осмысленность и направленность этого движения. И для меня это есть попытка парадигматизировать в определенном направлении смысловое поле методологии и выделить эти ядерные идеи. Р.Г. Шайхутдинов сказал вчера, что для него это был своего рода идеографический доклад. Доклад, в котором выкладывался "глобус" или "география" идей методологии. И они набрасывались в качестве отдельных существующих смысловых и содержательных единиц.