Деконструктивизм. Метод понимания мира. Историко-генетический анализ, страница 2

Долгое время считали, что Бахтин – теоретик романа, потом его считали автором теории жанра. Когда же в 50-60х им стали активно интересоваться, оказалось, что он вовсе не считает себя литературоведом, а причисляет себя к философам. Бахтин – создатель гносеологии теста, теории художественного мышления, художественной коммуникации.

Ключенвое слово для Бахтина – диалог. Нормальное человеческое мышление диалогично. Автор в произведении всегда задаёт вопрос, и возникающий диалог незавершим. В культурном диалоге нет ни первого, ни последнего слова. Мы не можем представить, когла было произнесено первое слово.

Бахтина обвиняли в релятивизме, но он – христианский мыслитель. Бахтин говорит о над-адресате: человеческий диалог совершается перед лицом вечности, перед Богом.

Бахтин принимал активное участие в религиозно-философской деятельности (до 22г.). Диалогическая концепция Бахтина – голос из этого литературно-философского Ренессанса. Бахтин был жертвой монологической культуры.

В 27 г. Бахтина выслали из Ленинграда, и он не мог публиковать собственные книги под своим именем, поэтому часто появлялись книги, написанные в соавторстве (например, Медведев). Сейчас издаётся собрание сочинений Бахтина.

Не было никого, кто мог бы рассуждать так же глубоко, как Бахтин. Диалог он противопоставляет тотальному монологизму. Диалог у Бахтина имеет несколько уровней.

Уровни Диалога

(начиная с нижнего):

Диалог жанров и стилей (занятие одним жанром или одним стилем – уже монолог).

Диалог автора и читателя.

Диалог героев и персонажей (полифония, многоголосие). Например: романы Достоевского.

В 40м году Бахтин заканчивает книгу о Рабле, которая после долгое время была в архиве. Он защищает кандидатскую диссертацию по Рабле. Книга не прошла цензуру  и была опубликована уже в послехрущёвское время и стала бестселлером во всём мире. В этой книге Бахтин обращает внимание на:

Диалог культур в единой христианской Европе. (низовая смеховая культура + высокая культура, ориентированная на религиозное сознание).  Низовая культура уходит корнями в мистерии Востока, здесь звучит мысль о дионисийстве (Ницше). Тот, кто не слышит диалога низовой культуры и официальной – узко понимает литературу.

Здесь есть внешнее сходство с ленинской мыслью о существовании двух культур в одной культуре. Но есть отличие: Ленин призывает уничтожить верхнюю культуру, сделать одноголосие. По Бахтину же двойная культура ведёт к обогащению, к открытости для чужого, далёкого. Современная культура – полилог, многоголосие. Но Бахтин предостерегает от беспредельно широкого понимания полилога: это не мешанина, здесь должна быть доминанта, ценностный смысл, центр, то, чем эпоха больше всего дорожит. Этот центр имеет религиозную природу, он должен выполнять функцию Веры.

Главное для Бахтина – учение о человеке. Человек, по Бахтину, оправдываается пониманием и творчеством. Это отличает его от других существ. Очертить границы понимания сложно, но хуже всего – когда прекращается диалог.

Современное литературоведение (по Бахтину) закрыто для культуры. Оно должно стать более культурологичным (публикация «Смелее пользоваться возможностями»).В советском литературоведении была погашена ценность личности, литературоведы ведут себя безлично (позиция «как-бы-чего-не-вышло»).

Великие произведения литературы создаются веками. В эпоху написания лишь снимаются созревшие плоды, которые созревали веками. Если произведение не вбирает в себя прошлое, то существование прошлого казалось бы необъяснимым. У разных эпох – свой Шекспир, Гёте и т.д.. Например: наш Шекспир не = Шекспир елизаветинской эпохи.

В каждой культуре заложены огромные запасы смысла. Автор не знает, как будет актуализировано его произведение, как изменится его слово. Бахтин возражал против структурализма и формализма из-за их опредмечивания (духовные смыслы неизмеримы, это не предмет). Поэтому Бахтин относится к герменевтикам. Некоторые называют это феноменологией. Бахтин – сторонник философского подхода к слову. Он говорит, что формалисты разорвали с философской эстетикой, метафизикой, которые, по их мнению, мешали науке.