О возможности ценности, страница 6

Сама действительность распадается на два состояния: реальное (бытие) и ирреальное (небытие). Реальное – это то, что осуществляется, это – осуществление, тогда как ирреальное – то, что не осуществляется, неосуществление. Но между ними нет непроходимой границы. Понятно, что граница связана со становлением, которое делает ирреальное реальным, а реальное – ирреальным. Реальное и ирреальное совершенно исключают друг друга, они несовместимы. Ирреальные (небытийные) состояния действительности при определенных условиях могут быть названы возможными, то есть в том случае, когда среди них найдутся такие, которые могут осуществиться, воплотиться в бытие. Спектр возможных состояний представляет собой пространство возможного, или просто возможность. Совокупность всех спектров возможного образует возможный мир, тогда как способы образования совокупностей возможного задают спецификацию различных возможных миров.

Таким образом, ирреальное включает в себя возможность, но не покрывается ею полностью, ибо среди ирреальных состояний имеют место и такие, которые никогда не станут возможными, то есть ирреальное включает в себя и невозможное. Можно сказать, что действительность «беременна» возможными состояниями, «возможными мирами», несет их в себе как свое иное бытие, которое вместе с тем не тождественно небытию. Возможные миры обладают специфическим существованием, Они существуют в сфере смысла, в сфере трансцендентного, то есть, попросту говоря, они значат. Существование же действительного мира, который есть реальность, отлично от существования миров возможных. Возможные миры ирреальны в том плане, что раз  они заключают в себе некое смысловое содержание, то являются трансцендентными по отношению к действительному миру. Когда действительность есть, она находится, скажем, в состоянии F, то возможность этого состояния, этого «есть» уже отсутствует, ибо действительность и возможность оказываются взаимно ортогональными, их проекция друг на друга оказывается равной нулю. Это и означает, что они трансцендентны в случае какого-то определенного, фиксированного состояния. Однако действительность несет в себе возможность, поскольку заключает в себе определенный смысл, переходящий через бытие вещи в свое наличное выражение, в явление. И в этом плане действительность и возможность взаимно предполагают друг друга, так что и возможность (как ирреальное) содержит в качестве своего иного свой собственный смысл в самой действительности, точнее, в форме инобытия она содержит действительность, которой так или иначе суждено осуществиться, если она возможна, или не осуществиться, если она невозможна.

В силу того, что действительность имеет в своей основе становление, она процессуальна. То, что возможно в один момент времени t₁, может стать действительным в другой момент времени t₂ в реализации самой же действительности. Тогда возможность исчезает в действительности, но вообще из бытия мира она не устраняется. Возможность существует не только в качестве иного по отношению к действительности, но и как иное по отношению к другим же возможностям. Поэтому можно сказать, что возможность сама по себе возможна только в альтернативе, даже в системе альтернатив, где крайними точками выступают Р и не-Р. Заметим, что в этом состоит универсальность оппозиции, которая охватывает собой все варианты, включая и разные степени, градации ее развертывания. Потому к оппозиции не следует подходить догматически, видя в ней одно только дихотомическое расщепление. Нет, она расщепляется, так сказать, континуально, а потому всякий раз в выходе на ставшее как бы снимает себя. Именно это обстоятельство и лежит в основании имманентного расщепления самой действительности. Быть возможным – это быть одной из альтернатив. И то, что возможно, существует только в системе альтернатив, а потому – инобытийно, стало быть, смысловым образом. Но это означает, что возможности вкупе образуют неопределенность, причем ее устранение требует их сопоставления и выбора на основе каких-то предпочтений одной из них.

Если Р действительно, то о нем нельзя сказать, что оно возможно, ибо Р было бы возможно лишь в том случае, когда оно еще не наступило. (В скобках заметим, что данное утверждение не противоречит известному в модальной логике положению: если нечто действительно, то оно возможно. Символически: pÉàp. Дело в том, что оно указывает на генетический и временной момент в самом онтологическом процессе становления действительности, когда в силу ряда обстоятельств некоторая возможность превращается в действительность: действительное событие Р сначала когда-то было возможным, некоторое время спустя оно реализовалось. Наше же утверждение касается смыслового статуса действительности и возможности как таковых вне их генетических и временных сопоставлений). Хотя возможность и действительность тесно связаны друг с другом, тем не менее, обладают разными характеристиками, соответственно, принадлежат разным сферам: одно (действительность) – реально, другое (возможность) – ирреально; одно – актуально, другое – потенциально; одно – осуществлено, другое не осуществлено; одно – бытие, другое – инобытие; одно – вещь, другое – смысл и т.д. Хотя они и сопряжены, но все же они и трансцендентны по отношению друг к другу, а потому между ними нет прямого, непосредственного перехода. Меж ними пролегает граница, отличась как от одного, так и другого, соединяя вместе с тем одно и другое. Действительность – это определенность, возможность – неопределенность, а потому, повторим еще раз, возможность живет только в альтернативе, без чего ее бытие становится проблематичным.

Быть возможным значит быть одной из альтернатив в развитии мира. Возможность рождается из двойственности бытия и небытия и ведет к множественности состояний, которые могут осуществиться на альтернативной основе. Превращение возможности в действительность предполагает наличие a) необходимости, b) случайности, g) невозможности, d) выбора.