Клиническое применение экстракорпоральной гипотермии, страница 4

ДМПП вторичного типа, максимальное в группе с ДМЖП в сочетании со стенозом выходного отдела правого желудочка (таблица 11).

Период восстановления сердечной деятельности не зависел от диагноза и длительности окклюзии аорты и составлял в среднем 3,88±0,29 минут (таблица 11). Минимальное время восстановления составляло 0,5 минуты, максимальное – 40 минут. При статистическом анализе не выявлено зависимости длительности восстановительного периода (ВП) от способа подключения, состава первичного заполнения экстракорпорального контура, объемной скорости перфузионного охлаждения. Отмечалась умеренная положительная корреляция длительности ВП и уровня калия в крови через 5 минут после восстановления сердечной деятельности: r=0,36, p<0,0001.

Таблица 11

Длительность окклюзии аорты и восстановительного периода

* p<0,0001                            Достоверность различий по сравнению с ДМПП-2

Длительный период восстановления (более 10 минут) отмечен у 3 пациентов (1,9%). Максимальный восстановительный период составил 40 минут у больной А-вой (№ИБ 52-00). Окклюзия аорты у данной больной составляла 20 минут при температуре в носоглотке 25,8⁰C, после открытия аорты возникла крупноволновая фибрилляция желудочков, не купировавшаяся ЭДФ и медикаментозно. В связи с этим было подключено искусственное кровообращение и начато согревание. Сердечная деятельность восстановилась самостоятельно через 40 минут после открытия аорты на фоне ИК. Параллельное ИК проводилось в течение 51 минуты. Следует отметить высокий уровень калия у этой больной в постокклюзионном периоде – до 6,9 ммоль/л. В дальнейшем послеоперационный период протекал без особенностей и осложнений. Больная была выписана на 15 сутки после операции. Еще у двух пациентов ВП составил 12 минут. У больного П-к (№ ИБ 82-00) длительное восстановление связано с ушиванием разрыва стенки правого предсердия после начала прямого массажа сердца. Причина длительного ВП у больной К-ой (№ИБ 2464-00) не выявлена.

После открытия аорты немедленно начиналось перфузионное согревание. В течение первых 2 мин экстракорпорального согревания градиент температуры «теплоноситель-носоглотка» не превышал 5⁰C, в дальнейшем он увеличивался максимально до 10⁰C. Объемная скорость перфузионного согревания до восстановления адекватной сердечной деятельности составляла 0,2-0,3 л/мин/м², затем увеличивалась до 0,8-0,9 л/мин/м². Объемная скорость перфузионного согревания была одинакова у всех пациентов.

Назофарингеальная температура перед началом экстракорпорального согревания составляла 25,12±0,12⁰C (минимальная – 20,3⁰C, максимальная – 29,1⁰C), что достоверно ниже температуры в конце экстракорпорального охлаждения (p<0,0001). Время экстракорпорального согревания составило в среднем 40,6±0,9 минут. Имелась слабоположительная корреляция времени согревания и массы пациента (r=0,27, p<0,001). Темп согревания в носоглотке составлял 0,27±0,01⁰C/мин (минимальный – 0,11⁰C/мин, максимальный – 0,59⁰C/мин), в прямой кишке – 0,12±0,005⁰C/мин (минимальный – 0,01⁰C/мин, максимальный – 0,28⁰C/мин). Темп согревания не зависел от диагноза, объемной скорости перфузионного охлаждения, способа подключения. В группе с первичным заполнением экстракорпорального контура с использованием коллоидов темп согревания был достоверно выше, чем в группе с кристаллоидным заполнением: 0,30±0,01⁰C и 0,26±0,01⁰C соответственно (p<0,05). Имелась выраженная отрицательная корреляция темпа экстракорпорального согревания и массы тела пациента: r=-0,37, p<0,0001. В конце экстракорпорального согревания назофарингеальная температура составляла 35,22±0,09⁰C, ректальная – 33,47±0,12⁰C, оставаясь несколько ниже исходных значений (35,92±0,09⁰C и 36,45±0,08⁰C соответственно, p<0,0001).