Смех и смеховая форма в жизни дошкольников, страница 5

3.  На основе пп. 1. и 2. — исследование развивающих и терапевтических возможностей различных смеховых форм.

ЧАСТЬ 3. СМЕХОВЫЕ ПРОЯВЛЕНИЯ В СИТУАЦИИ СЮЖЕТНО-РОЛЕВОЙ ИГРЫ КАК КРИТЕРИЙ РАЗВИТИЯ ИГРОВОЙ КОМПЕТЕНТНОСТИ ДОШКОЛЬНИКА

Задача настоящей работы — опытным путем доказать, что смех может быть использован в качестве критерия возрастного развития.

По В.Я. Проппу [15], для появления смешного необходимо наличие двух составляющих — смешного объекта и смеющегося субъекта. Иначе говоря, смешное конституируется условиями двух видов: объективные, «внешние», и субъективные, «внутренние». В самом деле, чтобы засмеяться, я должен нечто созерцать и/или мыслить, то есть должен быть «я» и должно быть «нечто» — их встреча и будет предпосылкой к рождению смешного. Другое дело, что этот «я» и это «нечто» должны быть какие-то особенные; в чем состоит эта особенность, то есть какими свойствами должны обладать объективная и субъективная стороны смешного — это и должно стать предметом нашего исследования.

Что касается смеховой формы, или «смешного объекта», то она, на наш взгляд, может быть рассмотрена с двух точек зрения: с точки зрения своего содержания (то есть того, из чего она состоит, будь то события, действия, высказывания и т.д.) и с точки зрения своей формы — того, каким образом это содержание организовано, какие когнитивные структуры задействованы в акте ее восприятия, какими факторами обусловлен вызываемый ею комический эффект. На наш взгляд, «содержательный» аспект смешного может характеризовать движение ребенка в смысловом пространстве культуры (попытка такого рода предпринята В.Н. Бутенко [4], который, анализируя популярные в подростковой среде «страшилки» — образчики «черного юмора» в стихах, — рассуждает о причинах их популярности, которые видит в настороженном отношении детей к взрослому миру, в страхах перед современной цивилизацией). «Формальная» же сторона смешного в определенном смысле может отражать степень сформированности тех или иных когнитивных способностей человека; исследований такого рода я еще не встречал. Что же до «смеющегося субъекта», то, на наш взгляд, для адекватного восприятия «смешного объекта» (точнее говоря, для его со-творения, так как смеющийся всегда является соавтором смеховой формы, ибо любая смеховая форма устроена таким образом, что ее необходимо досоздать, восстановить, совершить определенное самостоятельное действие, и только тогда она станет смешной (см. приложение)) «смеющийся субъект» должен иметь необходимые для этого культурные познания и ценности, соответствующий эмоциональный настрой, способности к удержанию и соотнесению, осмыслению двух «пластов» смехоформы. Кроме того, та ценность, норма, которая осмысляется данной смехоформой, должна быть возрастно актуальной, сейчас-осваиваемой ребенком и в этом смысле «сопротивляющейся», — иначе непонятно, отчего происходит характерная для смеха эмоция радости при восприятии смешного (в пользу этого утверждения говорит тот факт, что многое из того, что смешно детям, взрослым кажется несмешным, глупым и дурацким). Также необходимо творческое, активное отношение субъекта к действительности.

Вкратце обрисовав наши представления о тех условиях, которые необходимы для появления смешного, мы можем приступить к описанию интересующей нас проблемы.

Многие авторы, представляющие самые различные области знания — философию, эстетику, психологию, — полагают, что смешное существует только вовне по отношению к смеющемуся и может состояться только при условии эмоциональной отчужденности и своеобразного «рефлективного выхода».

А.И. Розов [17] полагал непременным условием восприятия комического наличие и работу двух механизмов в психике смеющегося — анаксиоматизации и гнпераксиоматизации, когда за счет понижения ценности смешного объекта (будь то слово, действие или идея) достигается «повышенная оценка смеющимся собственной личности, ее физических и моральных качеств, ее благополучия в социальной среде и мире вещей» [17; с. 119]. Именно этим повышением ощущения самоценности смеющегося и объясняет А.И. Розов появление удовольствия, которое непременно возникает во время смеха над смешным.