Центральное место учения об оправдании и его герменевтическое значение. Недавние диалоги между лютеранами и римскими католиками относительно учения об оправдании, страница 8

4. Контекст учения об оправдании

Триединому Богу не нужен ни контекст, ни principium essendi[26]. Господь Сам является Своим контекстом и principium essendi. Наш Триединый Бог (и каждая Ипостась Святой Троицы) является, по выражению Афанасия и западных Отцов, autovqeo< (in se ipso Deus est)[27], и при этом каждая Божия Ипостась обладает абсолютной Божественностью. Равным образом, не существует ни контекста, ни principium essendi для отношений между Божиими Ипостасями (actiones Dei ad intra personales)[28]. Он есть полный и единственный источник и контекст для Своих opera ad intra.

Однако внешние деяния Божии, Его opera ad extra, обладают контекстом. И эти внешние деяния Троицы можно познать и понять лишь в свете их происхождения и контекста. Сам Бог образует контекст для Своих деяний творения, провидения, суда и благодати, а также для осознания и восприятия нами этих могущественных деяний. Как указывают наши старые лютеранские догматы, Бог является principium essendi всей теологии, и Его Слово откровения в Писании выступает как principium cognoscendi[29] всего истинного и спасительного богословия.

Какое же отношение всё это имеет к факту (и к доктрине) оправдания грешника перед Богом? Согласно Божию откровению, явленному в Писании, контекст оправдания грешника перед Богом выглядит следующим образом: Бог сотворил всё существующее по Своей безграничной силе и благости. Человек стал венцом Его творения, сотворённый по Его Собственному образу, превыше всего боящийся, любящий и уповающий на Бога, знающий Его как своего любящего Отца и Создателя. Однако человек (Адам и всё человечество) восстал против Бога, впал во грех и лишился образа Божия. Посему человек стал врагом Бога, объектом Божия гнева и Божия суда, испытывая крайнюю потребность в спасении и прощении.

Тогда Бог, по Своей безграничной благодати, предпринял меры. Он послал Своего Сына, Который, будучи сиянием Его славы и истинным образом Его Ипостаси (Евр. 1:3), стал Человеком (Иоан. 1:14), искупил мир (Гал. 4:4) и восстановил его для славы и общения с Отцом (Иоан. 3:17). Ради Христа Бог, гневающийся на этот грешный мир, был умилостивлен (1Иоан. 2:2; Лук. 2:14).

Таковы реалии, являющиеся обязательным контекстом оправдания грешника перед Богом. Лютер выразил суть происходящего в своём великолепном гимне: «Но Бог узрел мою негодность / Еще до сотворенья мира, / И, по великой Своей милости, / Замыслил спасение моей души. / Отцовское сердце Он обратил ко мне, / Ради моего искупления, / Он предал Своё дражайшее Сокровище».

Оправдание грешника перед Богом можно рассматривать либо как деяние Божие, в котором Он объявляет грешника праведным, либо как артикул веры, который необходимо изучать и проповедовать Церкви и миру. В обоих случаях сохраняются один и тот же контекст и исходные предпосылки. Реальность человеческого греха, а также Божия благодать и искупление мира служат этими предпосылками Божия деяния оправдания грешника. Учения о грехе и спасении, Закон и благодать, являются контекстом, лежащим в основе проповеди и учения Евангелия оправдания. И артикул об оправдании невозможно понять вне надлежащего соотнесения человеческого греха и Божией благодати. Нельзя исследовать или принимать артикул об оправдании в какой-то пустоте.

Эта истина об истоках и контексте, образующих основу артикула об оправдании, представляет собой общее убеждение лютеран и римских католиков, с тем лишь исключением, что Рим, вероятно, притязал бы сегодня на дополнительные источники богооткровенной теологии, а не только на Писание. Такое согласие, чрезвычайно значительное по своему масштабу, с большой выгодой используется участниками современных дискуссий между римскими католиками и лютеранами.

Вместе с тем, другая известная область согласия между римскими католиками и лютеранами шестнадцатого века, принадлежащая к контексту доктрины об оправдании, в общем, не признаётся и не используется. Это согласие основано на том факте, что в своих исповеданиях и в позитивной теологии как лютеране, так и римские католики придерживаются историчности грехопадения человека и реальности последовавшей за ним развращённости и виновности человека перед Богом. Обе стороны настаивают, что Бог действи